Развитие морской радиоэлектронной разведки после гражданской войны

Командование Морских сил Балтийского моря (МСБМ), планируя восстановление радиоразведки на флоте, считало, что ее порядок подчинения Службе наблюдения и связи (СНиС) и организация, принятая еще в 1911 году была вполне пригодна для нового применения, а результативность сил и средств РЭР была доказана на практике Первой мировой и Гражданской войн, когда несмотря на невероятные технические и материальные трудности в создании нового вида разведки ее сведениями пользовались армия и флот.

Образование и развитие береговой радиоразведки на Балтийском море было предусмотрено производственной программой и финансовой директивой Технического управления от 10 сентября 1925 года № 634174. По ней предусматривалась установка Информационной разведывательной станции Флота для чего по § 26 ст. 5 сметы Морского комитета отпускалось 10 тыс. рублей.

Информационная разведывательная станция (ИРС) должна была стать центром сети разведывательной радиослужбы, ввиду чего планировалось оборудовать ее «всеми усовершенствованными приборами в области улав­ливания и регистрации электромагнитных волн». Задачей такой станции командование Морских сил Балтийского моря видело в «регистрации всех радио: своих, иностранных, как военных, так и частных». Кроме того, на Информационной разведывательной станции должен был быть «широко ор­ганизован самый тщательный учет всех радиопереговоров, охватывающий данный морской театр». В результате, «весь перехватываемый станцией радиообмен должен был служить для:

- контроля своих радиостанций;

- исследования радиопереговоров противника с целью извлечения из них всего, что могло способствовать выяснению военной обстановки;

- ознакомления командования Морских сил с радиопереговорами мировой международной сети».

Планировавшиеся в дальнейшем для установки радиопеленгаторные станции должны были быть связаны с ИРС, что и должно было составить сеть радиослужбы. Как информационная, так и все радиостанции, которые должны были войти в разведывательную сеть, запрещалось оборудовать передающими радиостанциями. Связь между станциями и управлением СНиС должна была быть организована посредством проводных линий связи, защищенных от возможности прослушивания. Это требование исходило из необходимости предохранения от возможного перехвата радиообмена между станциями и командованием. Однако оно имело и негативную сторону: заранее ограничивалось создание широко развитой радиопеленгаторной сети исходя из предельных возможностей длин проводных линий связи. Кроме того, это лишало станции возможности оперативного обеспечения данными целеуказания ударных сил флота, что уже получило развитие в годы Первой мировой и Гражданской войн.

Местом установки ИРС, согласно указанной директивы, был намечен район деревни Устье. Однако в докладе начальника СНиС флота А.П. Фабеля начальнику Морских сил Балтийского моря от 9 октября 1925 года указывалось, что устанавливать станцию в районе Устья нецелесообразно…

Обследование нового района показало, что установка станции в Петергофе невозможна. Наиболее подходящим местом станции была признана бывшая дача барона Шмитта в Ораниенбауме. Однако дом находился в ведении Ораниенбаумского временного исполнительного комитета и вопрос о его передаче Службе наблюдения и связи затянулся по различным причинам на более чем длительный период.

В результате, более чем через год — 8 декабря 1926 года, заместитель начальника СНиС Х.М. Мурниэк просил ходатайства начальника Береговой обороны Балтийского моря Рогалева перед командованием флота об окон­чательном решении вопроса по установке Информационной разведывательной станции в доме на даче Шмитта в районе Ораниенбаума.

Для окончательного выяснения места установки ИРС, распоряжением РВС МСБМ от 16 декабря 1926 года была назначена комиссия, которая должна была закончить работу к 1 января 1927 года. Однако лишь 3 января 1927 года она собралась на первое заседание, а 4 января осмотрела дачу Шмитта в районе Ораниенбаума. 5 января в телеграмме № 20 Мурниэк доложил командующему Береговой обороны Балтийского моря и начальнику штаба МСБМ результаты работы комиссии, которая «нашла высказывавшиеся командованием сомнения необоснованными, а выбранное место установки станции подходившим…

Через неделю, 12 января 1927 года Галлер в телеграмме № 33/98 хода­тайствовал перед начальником Первого (разведывательного) Управления ВМС РККА о скорейшем разрешении вопроса — «чтобы не задерживать практическую работу станции, так как уже были получены первые два приемника». В результате, 29 января Первое управление в телеграмме № 13/2 уведомило штаб МСБМ о том, что оно не возражало против открытия ИРС в доме дачи Шмитта. Однако были поставлены два условия: должна была быть улучшена маскировка дома со стороны залива и отчужден участок земли, на котором находилась дача.

Таким образом, потребовалось почти полтора года на решение вопроса лишь о месте установке ИРС и составления плана работ по ее открытию. Однако и это было еще решение не всех проблем. Вопрос о месте установки был разрешен в Управлении ВМС РККА, а так как дача находилась на балансе гражданского ведомства — Ораниенбаумского исполкома, то это и затянуло в очередной раз открытие станции.

В результате затянувшегося более чем на два года вопроса о выборе и от­чуждении территории и помещений для ИРС, ее техническое оборудование не было завершено даже в ноябре 1927 года. Так, командующий Береговой обороны Балтийского моря Елисеев и начальник СНиС Фабель в донесении № 142/5756 лишь 26 ноября доложили командующему Морских сил Балтийского моря об окончании работ на станции по установке первых двух рамочных приемников. К этому же сроку были выполнены работы по оборудованию станции освещением и динамо машиной для зарядки аккумуляторов, которые были приняты комиссией, назначенной начальником СНиС 14 ноября 1927 года. Однако связь с ИРС до сих пор поддерживалась по телефону, а телеграфный аппарат находился в стадии установки. 

Следовательно, факт установки радиоприемников на Информационной разведывательной станции СНиС Морских сил Балтийского моря только к 26 ноября 1927 года отрицает возможность ее открытия 28 сентября 1927 года, позволяя уточнить получившее распространение в историографии мнение о дате образования радиоразведки советского ВМФ (выделено автором сайта).   

 Определить фактическую дату открытия ИРС позволяют сведения, при­веденные в указанном выше донесении от 26 ноября 1927 года:

«Придавая большое значение личной практике состава и технически правильной организации радиослужбы на этой станции от коей, в конечном счете, будет зависеть успех радиоразведывательной службы и ее дальнейшее развитие на театре, считаю, на первое время, примерно до мая 1928 года (выделено мною. — В.К.), необходимым ограничиться заданиями практического характера по тренировке соприкосновения с действующими означенными станциями начсостава и радистов Службы наблюдения и связи, лишь попутно ведя слежку за переговорами иностранных береговых и судовых радиостанций на Балтийском море и выходящих на него государств».

Исходя из этого, командование СНиС Морских сил Балтийского моря планировало на ближайшие 5-6 месяцев (до апреля-мая 1928 года) для тре­нировки и подготовки к самостоятельным действиям личного состава, и определения технических свойств радиоаппаратуры ограничиться выполне­нием следующих задач:

- установить контроль над главными иностранными береговыми радиостанциями в целях выявления их позывных, мощности и типа передатчиков, используемых диапазонов;

-   установить контроль радиосвязи находящихся в Балтийском море военных судов, осуществляющих переговоры «секретным порядком»;

-   допустить на Информационной разведывательной станции производство опытов по изучению свойств «установленных и изготовленных заводами приборов».

Таким образом, анализ документов из фондов архивов на данном этапе исследования позволил: во-первых, уточнить принятое в отечественной историографии положение о дате создания (заступления на радиоразведы- вательную вахту) первой в советском ВМФ береговой части радио- и ра­диотехнической разведки; во-вторых, уточнить сведения о названии этой воинской части, каковым считается «Радиопеленгаторная станция № 3», а фактически — Информационная разведывательная станция; в-третьих, пред­положить, что датой открытия первой в советском ВМФ береговой части радио- и радиотехнической разведки является 15 декабря 1927 года (выделено автором сайта).

Уже в январе 1929 года перед ИРС Морских сил Балтийского моря была поставлена первая разведывательная задача — осуществлять радиоразведку ВМС прибалтийских стран: Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Швеции. В это время на станции функционировали четыре поста РЭР, оборудованные коротковолновым радиоприемником регенеративного типа «ПК-6», средне­волновым приемником прямого усиления типа «БЧ», длинноволновым ра­диоприемником прямого усиления и средневолновым радиопеленгатором «ПСГ-2» («Лесовоз»). Вся аппаратура питалась от щелочных аккумуляторов. Связь с Кронштадским узлом связи СНиС флота для передачи донесений и созданными позднее переферийными радиопеленгаторными подразделениями поддерживалась по проводным линиям. Узел связи ИРС был оборудован телеграфными аппаратами «Бодо» (для связи с Кронштадтом) и «Морзе» (для связи с радиопеленгаторными станциями).

После развертывания сил и средств морской РЭР на Балтийском море, основываясь на его опыте, приступили к ее восстановлению на других флотах (военных флотилиях).

Создание радиоэлектронной разведки на Дальнем востоке

Восстановление отечественного Военно-морского флота на Дальнем Востоке началось сразу же после окончания Гражданской войны. В конце 1922 года по первой мобилизации на Тихий океан направилась молодеж Сибири и Дальнего Востока. В декабре 1922 года начальником Морских сил Дальнего Востока, объединивших Владивостокский отряд кораблей и Амурскую флотилию, был назначен И.К. Кожанов. К концу 1931 года Япония захватила Маньчжурию, создала там марионеточное государство Маньчжоуго и начала подготовку к новой войне, мечтая о захвате советского Приморья, Дальнего Востока и Сибири. Обеспечение неприкосновенности морских рубежей государства на Дальнем Востоке стало актуальной задачей тихоокеанцев. 

С 1932 года по единой комплексной программе Разведывательного управления Красной армии, а также поставленных задач по обеспечению боеготовности наших вооруженных сил на Дальнем Востоке в связи с возросшей военной угрозой с учетом опыта боевых действий 1929 года начала создаваться система радиоразведки на Дальнем Востоке. В Морских силах Дальнего Востока и Краснознаменной Амурской флотилии стали развертываться подразделения и части радиоразведки, предназначенные для разведки противника на Маньчжурско-Корейском и Тихоокеанском театрах военных действий. Так, в 1932 году был воссоздан Владивостокский район Службы связи Морских сил Дальнего Востока и в составе этого района была организована Станция особого назначения, положившая начало возрождению радиоразведки там, где её силы и средства получили первое боевое применение.

В июне 1932 года с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов на Тихоокеанский флот прибыла первая группа подготовленных специалистов моряков-радиоразведчиков в составе 10 человек. В числе прибывших находились окончившие Центральные радиоразведывательные курсы командиры РККФ П.Н. Елков, К.Ф. Федосеев и Г.А. Рачковский и др.

26 июня 1932 года радиоразведчики-тихоокеанцы во главе с командиром центра П.Н. Елковым прибыли на место развертывания центра. К тому времени агрессивность Японии приняла угрожающий характер. Для прибывших с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов радиоразведчиков военно-морские силы Японии были принципиально новым объектом. Морской театр, названия кораблей, японский язык, письменность, телеграфный код азбуки Катакана – все было настолько своеобразно, что принять текст на слух, записать его, разобрать и понять без основательной специальной подготовки оказалось невозможным даже для самых опытных радиоразведчиков. Все надо было начинать сначала: с изучения написания и названия знаков азбуки Катакана, комбинаций их телеграфных посылок, приема на слух со скоростью 90 и более знаков в минуту. Затем последовало учебно-практическое изучение эфира по диапазонам и частотам, на которых работали корабельные и береговые станции ВМС Японии, построения позывных, заголовков и текстов радиограмм, сочетаний служебного переговорного кода радистов и т.п. Значительно проще и быстрее шло освоение приема тех японских передач, которые осуществлялись по международным правилам. Но это выдвигало перед радиоразведчиками проблему быстро понять, как передается текст: латынью или Катаканой.

С прибытием на Тихоокеанский флот группы специалистов-радиоразведчиков с Краснознаменного Балтийского и Черноморского флотов Станция особого назначения Владивостокского района Службы связи приказом командующего Морских сил Дальнего Востока от 23 июня 1932 года была переформирована в Информационный радиоразведывательный центр (ИРЦ) Службы связи.

ИРЦ Тихоокеанского флота являлся самостоятельной частью флота с двойным подчинением: начальнику разведывательного отдела флота – по радиоразведывательной работе, начальнику Службы связи – по всем остальным вопросам (комплектование личным составом, строительство и техническое оснащение, материальное снабжение, внутренняя служба). По штату в составе центра имелось шесть должностей командного состава: начальник центра, помощник начальника по оперативной части, помощник начальника по строевой части и боевой подготовке, три оперативных дежурных.

В ноябре 1932 года в ИРЦ ТОФ были открыты два круглосуточных боевых поста радиоразведки – поиска и перехвата. Сложнее всего было обнаружить передачу радиостанции ВМС Японии и перехватить полностью хотя бы одну радиограмму. 1 января 1933 года вахтенный радист С. Соколов перехватил именно такую радиограмму – это был первый успех радиоразведки советского ТОФ. Текст перехваченной радиограммы был сразу же передан в Разведывательный отдел ТОФ. С этого момента командование ТОФ стало регулярно получать столь необходимые разведывательные сведения о ВМС Японии. Постепенно были выявлены рабочие частоты и радиосети основных военно-морских баз и кораблей Японии. Внимание радиоразведки было сосредоточено на радиограммах, особенно открытых, на содержащихся в них сведениях о классах, типах и названиях кораблей, их местонахождении и деятельности, распределении по соединениям, местах постоянной дислокации.

Остро нуждалась в увеличении числа боевых постов, в технике и специалистах радиоразведка Тихоокеанского флота. Центральное руководство хорошо понимало это и, учитывая особую важность наличия полной и достоверной разведывательной информации на Дальнем Востоке в начале 30-х годов, принимало соответствующие меры. Начальник Разведывательного управления штаба РККА армейский комиссар 2 ранга Я.К. Берзин обратился к начальнику Военно-Морских Сил РККА В.М. Орлову с письмом от 13 февраля 1933 года, в котором «просил направить для радиоразведки Морских сил Дальнего Востока ондуляторы пишущего приема радиограмм и коротковолновые радиопеленгаторы, поскольку корабли японского флота ведут обширную автоматическую работу большей частью на коротких волнах». Несмотря на обращение, столь высокого руководства разведки, радиопеленгаторы, тем более, коротковолновые, в радиоразведке Тихоокеанского флота появились значительно позже.

Проблема ондуляторов в радиоразведке Тихоокеанского флота в основном была решена путем овладения радистами ручным перехватом, используя для тренировки высокоскоростные трансмиттерные передачи знаков азбуки Катакана кодом Морзе.

Учитывая потребности ВМФ в собственной радиоразведывательной аппаратуре, в сентябре 1932 года был сформирован Научно-исследовательский морской институт связи и телемеханики, начальником которого стал А.И. Берг. При институте были организованны радиопеленгаторная лаборатория, которую возглавил прервавший учебу в Военно-морской академии А.В. Стороженко, и лаборатория распространения радиоволн под руководством приглашенного из Ленинградского физико-технического института А.Н. Щукина. Обе лаборатории провели большую работу по научно-техническому обеспечению военно-морской радиоразведки.

Приход в ИРЦ Тихоокеанского флота осенью 1933 года первого пополнения в составе 30 краснофлотцев, их обучение в части приему на слух японских передач, поступление нескольких длинноволновых и коротковолновых радиоприемников позволили вскоре открыть еще несколько боевых постов совмещенного поиска и перехвата.

На этапе восстановления радиоразведки советского ВМФ (1925–1936 года) выявились недостатки в ее структурной организации и деятельности на флотах (флотилиях), что закономерно обусловливалось отсутствием самой теории боевого применения сил и средств морской РЭР, а следовательно, неясностью сущности, цели, задач, функций, способов и методов работы; как следствие - различные подходы к ее построению на флотах. Типичными недостатками и проблемами являлись: отсутствие обоснованности в пространственном разнесении элементов системы; низкая динамичность; слабое техническое оснащение; неудовлетворительные условия размещения личного состава; острая нехватка кадров; языковая проблема и т.д.

В начале 30-х годов стала проявляться устойчивая тенденция к упорядочиванию деятельности радиоразведки на флотах, иерархическому построению уровней её управления и обработки разведывательных сведений, позволяя период 1929–1932 годов выделить как стадию реорганизации, выразившуюся в создании типового элемента системы морской РЭР - информационных радиоразведывательных центров, увеличении её сил и средств, начале подготовки кадров, разработке новых технических средств разведки, подчинении в оперативном (специальном) отношении разведывательным отделам флотов.

Увеличение возможностей радиоразведки советского ВМФ вследствие удачно проведенной реорганизации (1929—1932 гг.) привело в 1932–1935 годах к повышению эффективности ведения радиоразведки и в целом к улучшению разведывательного обеспечения деятельности флотов (флотилий). Это в свою очередь привело к очередной стадии реорганизации радиоразведки в 1935–1936 годах – выводу информационных радиоразведывательных центров флотов из состава Службы наблюдения и связи и переформированием в самостоятельные части флотов – радиоразведывательные отряды флотов, а впоследствии – в береговые радиоотряды флотов. С этого времени флотская радиоразведка напрямую подчинялась начальникам разведывательных отделов флотов.

На Тихоокеанском флоте, несмотря на то, что в передачах японских береговых и корабельных радиостанций было довольно много открытых радиограмм с использованием специфических японских сокращений, они хотя и постепенно, но раскрывались радиоразведчиками. В декабре 1935 года главная радиостанция ВМС Японии передала боевое расписание флота на следующий год. Полная разработка текста и сокращений этой радиопередачи позволила определить организацию и состав эскадр флота и охранных бригад военно-морских баз Японии. Было установлено, что японский флот пополняется новыми кораблями (линкорами, крейсерами, эсминцами и подводными лодками). В итоге деятельность Информационного радиоразведывательного центра Тихоокеанского флота стала все более принимать разведывательный характер и выходить за рамки компетенции СНиС флота.

Вместе с тем, с ростом на Тихом океане как своего военно-морского флота, так и военно-морских сил Японии, перед разведывательным отделом и СНиС флота ставились все более широкие и сложные задачи по освещению обстановки на театре, а перед ИРЦ Тихоокеанского флота – по добыванию полных и точных сведений о японском флоте и авиации. При этом, радиосвязь ВМС и ВВС Японии продолжала последовательно усложняться как в организационно-техническом отношении, так и в части режимов и методов ее применения. Наряду с обеспечением надежности и оперативности радиосвязи особое внимание стало уделяться ее скрытности, секретности. В целях противодействия РЭР начали разрабатываться и внедряться различные технические, организационные и тактические меры радиомаскировки связи, нередко даже с очевидным ущербом для экономичности и быстроты управления. В радиопередатчиках появились устройства для изменения их тональности, расширилось применение бесквитанционных передач, сменных радиочастот (сезонных, сетевых, а также вызова, ответа, передачи и др.), сменных секретных радиопозывных кораблей и самолетов, стали засекречиваться служебные переговоры радистов, закрываться кодами и шифрами радиопередачи по вопросам деятельности кораблей и самолетов, упорядочиваться расписания работы радиостанций. Возможность добыть сведения о боевых силах вероятного противника привычными способами РЭР крайне сузилась.

В этих условиях с целью совершенствования организационной структуры радиоразведки, улучшения ее специальной деятельности, и выработке новых методов добывания сведений о противнике приказом командующего Тихоокеанским флотом от 26 января 1936 года Информационный радиоразведывательный центр Службы наблюдения и связи флота был переформирован в Отдельный радиоразведывательный отряд Тихоокеанского флота с прямым подчинением начальнику разведывательного отдела флота. Командиром отряда был назначен майор береговой службы П.Н. Елков, заместителем командира – старший лейтенант П.Н. Грунский, начальником приемного центра 1-го класса (при отряде) – воентехник 1 ранга Г.А. Рачковский, начальником приемного центра 2-го класса (Советская гавань) – старший лейтенант В.В. Обухов. В составе оперативного отделения отряда предусматривались помощник начальника оперативного отделения и три оперативных дежурных, в составе приемного центра 2-го класса – переводчик-японинст. Всего на должности в Отдельном радиоразведывательном отряде было назначено 64 человека, в том числе 49 радистов (некомплект составлял 76 человек).

Приказом командующего Тихоокеанским флотом от 19 февраля 1936 года Отдельный радиоразведывательный отряд был переименован, а затем и переформирован в Береговой радиоотряд Тихоокеанского флота. В это же время периферийные радиоразведывательные пункты были переименованы в береговые радиопункты. При этом они стали оснащаться радиоразведывательной техникой и средствами связи. Так, на вооружение начали поступать коротковолновые радиопеленгаторы армейского полевого образца с Н-образной четырехдипольной антенной системой, продолжилась установка средневолновых радиопеленгаторов «Градус-Б». В итоге, пеленгование японских кораблей осуществлялось в основном по расписанию, составляемому и корректируемому в соответствии с временем работы в контролируемых радиосетях и учетом слышимости на береговом радиопункте в течение суток.

В результате радиоразведка Тихоокеанского флота начала работать над тем, чтобы как можно полнее и точнее следить и перехватывать все сеансы связи наиболее важных радиосетей японского флота. Радиоразведчиков стали интересовать не только тексты радиограмм, пеленги и переговоры радистов, но и вопросы организации радиосвязи, особенности работы радиосетей и радиостанций. Продолжалось настойчивое освоение новой техники, способов добывания и обработки радиоразведывательных материалов. Основным источником разведывательных сведений являлись на тот момент пока открытые и полуоткрытые тексты радиограмм и радиопеленги. Секретные позывные объектами разведки менялись редко, один - два раза в год, поэтому активно работавшие радиостанции определялись довольно быстро и надежно контролировались.

Таким образом, вывод сил и средств морской РЭР из состава СНиС и структурное включение береговых радиоотрядов в систему разведки флота явилось организационным выражением, закрепившем переход в этой области от радионаблюдения за противником (функции Службы наблюдения и связи) к радиоразведке, как к специальному виду разведки. Первые месяцы деятельности отдельных радиоразведывательных отрядов, а в последствии береговых радиоотрядов флотов подтвердили правильность новой организационной и специальной направленности развития РЭР. Командный состав, старшины и краснофлотцы яснее стали осознавать свою ответственность перед флотом: повысилась бдительность на вахте и дежурстве, возрос интерес к изучению противника и театра, обострилось чутье к особенностям радиосвязи кораблей и самолетов разведываемых стран и мерам радиомаскировки. Тем не менее, организационно-штатная структура, техническое оснащение, вопросы подготовки кадров отечественной морской РЭР еще были далеки от совершенства.

По мере добывания радиоразведывательной информации и улучшения качества ее обработки возрастал и авторитет береговых радиоотрядов флотов, что в свою очередь способствовало созданию положительного отношения и внимания к ним со стороны флотского командования и улучшению ее материально-технической базы, условий службы и быта.

Так, если до середины 30-х годов береговые части радиоразведки отечественного ВМФ вооружались не специальной техникой (сначала радиовещательными приемниками, выполненными по регенеративной схеме, или приемниками прямого усиления средне- и длинноволнового диапазонов, затем корабельными связными супергетеродинными приемниками и пеленгаторами, а также зарубежной радиоаппаратурой), то с середины 30-х годов (после переформирования и переподчинения разведывательным отделам флотов) в радиоотряды разведки стала поступать специально разработанная разведывательная техника: пеленгаторы длинноволнового диапазона «Плавник», средневолнового диапазона «Градус Б-1», «Градус Б-2», коротковолнового диапазона «Памир», затем «Броня», а также армейские образцы коротковолновых радиопеленгаторов «55-ПК-2», затем «55-ПК-3» , «55-ПК-3А». На постах поиска и перехвата стали использовать более совершенные супергетеродинные радиоприемники, в том числе американские приемники «Хаммерлунд».

Командование Тихоокеанского флота уделяло большое внимание улучшению работы радиоразведки, помогало ей скорее наладить свою деятельность, улучшить условия службы и быта. Так, приемный центр 2-го класса и береговой радиопеленгаторный пункт в Советской гавани в 1937 году получили новое полутороэтажное каменное оперативно-техническое здание, в котором к концу года были развернуты четыре поста поиска, перехвата и слежения, а также средневолновый радиопеленгатор «Градус-Б». На боевых постах были установлены приемники «Дозор», «Куб-4» и «Якорь». Радиостанция с электросиловым хозяйством (бензиновые двигатели, генератор и зарядный щит) для питания передатчика «Бухта» и зарядки аккумуляторов, составлявших единственный источник электропитания приемников и пеленгатора, разместилась в небольшом каменном домике, построенном специально для этой цели. При этом, существовали и серьезные недостатки в обеспечении деятельности отдельных радиоразведывательных групп и радиопеленгаторных пунктов. Так, личный состав группы радиоразведки в Советской гавани временно размещался в техническом здании; камбуз размещался рядом в дырявой, насквозь продуваемой фанзе; воду зимой подвозили «краснофлотской тягой» на санках за два километра; длительное время посты и кубрики освещались керосиновыми лампами. Аналогичное положение, а иногда и хуже, было и в других периферийных подразделениях.

Исследуя развитие организационно-штатной структуры морской РЭР, совершенствование форм и методов ее специальной деятельности, технического оснащения РЭР в период восстановления и развития советского ВМФ, отдельно следует рассмотреть вопрос развития радиопеленгаторной сети, как одного из важнейших элементов, обеспечивающих деятельность РЭР. Эффективное функционирование радиопеленгаторной сети способствует место определению объектов разведки с заданной точностью, в том числе для наведения ударных сил флота. Понимая подобную значимость радиопеленгования, на флотах ему уделялось особое внимание.

В 1933–1935 годах в составе ИРЦ Тихоокеанского флота были созданы первые радиопеленгаторные пункты с дислокацией в районах Славянки (командир воентехник 2 ранга Г.А. Рачковский) и Тетюхе (командир воентехник первого ранга К.Ф. Федосеев), которые образовывали зону радиопеленгования на подступах к главной базе флота во Владивостоке. Для связи с ними радиомастера станции изготовили радиопередатчик. В 1935 году в часть поступило три радиопередатчика «Бухта» и четыре импортных коротковолновых радиоприемника «Хаммерлунд.

В 1935 году на пеленгаторных пунктах стали устанавливать гониометрические радиопеленгаторы средневолнового диапазона «Градус-Б» с крестообразной рамочной антенной. В результате, значительно возрос объем данных пеленгования. Однако каких-либо пособий по радиопеленгованию в части не имелось, а Правила наблюдения и связи (ПНС. Пеленгование кораблями и БРП. 1931. Ч. 2) освещали этот вопрос в самом общем виде лишь в плане технической эксплуатации.

Приемный центр 2-го класса берегового радиоотряда Тихоокеанского флота вместе с дислоцировавшимся при нем радиопеленгаторным пунктом (Советская гавань), развертывание и функционирование которых проходило в конце 1936 – начале 1937 года, действовали как самостоятельная радиоразведывательная группа. При этом, радиопеленгаторный пункт в Советской гавани существенно расширил зону пеленгования: с вступлением его в строй значительно улучшилась гониобаза радиопеленгования в прибрежных водах Японии.

Говоря о развитии сил и средств радиоразведки, безусловно, необходимо особо отметить характерный для многих исторических процессов личностный фактор - влияние руководителей разведки, военачальников и специалистов на флотах на развитие её сил и средств.

Значительный вклад в воссоздание тихоокеанской радиоразведки внес первый командир морской радиоразведывательной части на Дальнем Востоке командир РККФ П.Н. Елков. Как начальник Информационного радиоразведывательного центра он был не только командиром-организатором и администратором, но и лучшим специалистом. Он был энтузиастом радиоразведки и знатоком всех ее деталей и тонкостей, прекрасным радистом, замечательным практиком-радиолюбителем, принимал и передавал на ключе русский, латинский, цифровой, смешанный, а затем и японский телеграфный текст, часами кропотливо ремонтировал и модернизировал аппаратуру, при необходимости лично устанавливал радиосвязь с подчиненными подразделениями; мог вести поиск, прием и пеленгование радиопередач, добыть нужные сведения, обработать радиоразведывательный материал и составить разведывательное донесение. Под его руководством и при личном участии в центре был составлен первый информационно-разведывательный документ «Боевой состав ВМФ Японии», в котором был обобщен накопленный опыт радиоперехвата. В дальнейшем этот документ получил высокую оценку разведывательного отдела и командования Тихоокеанского флота. Постановлением Центрального Исполнительного Коммитета СССР от 16 августа 1936 года командир берегового радиоотряда Тихоокеанского флота майор П.Н. Елков за организацию и отработку службы и разведывательной деятельности части, большие успехи в разведке японских вооруженных сил был награжден орденом «Красной Звезды».

Развитие сил и средств радиоразведки по отдельным направлениям в совокупности должно было привести к совершенствованию их специальной деятельности и как следствие – к более полной, надежной, заблаговременной и достоверной оценке разведывательной обстановке в операционных зонах флотов, в том числе в районах боевых действий государств-вероятных противников.

По мере поступления техники и подготовки в радиоотряде Тихоокеанского флота радистов-катаканистов в приемном центре 1-го класса отряда постепенно увеличивалось число боевых постов, возрастал объем добываемых радиоразведывательных материалов. Все это позволило в 1936–1937 годах взять под контроль радиосети, в которых работали главные базы японского флота Йокосуке, Куре , Сасебо и Майдзуру. Напряженно добывались сведения при проведении крупного учения ВМС Японии, когда соединенная эскадра, корабли которой базировались на Йокосуку, Куре и Сасебо, разделившись на две группировки, вошли в Японское море через Сангарский и Цусимский проливы, отработав при сближении в центральной части Японского моря отрабатывались двусторонние действия.

Летом 1937 года Япония вторглась в Китай. Продвижение японцев на юг вдоль китайского побережья осуществлялось при активном участии флота. Китай не мог оказать какое-либо сопротивление японцам на море, так как он практически не имел флота. Главные силы японского флота, находившиеся в районах основных островов и баз, достаточно полно и точно контролировались радиоразведкой Тихоокеанского флота, чего нельзя сказать о силах, действовавших в районах Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. Начальником разведки Тихоокеанского флота капитаном 3 ранга П.И. Католичуком радиоразведке флота была поставлена задача по выявлению выходов японских сил на юго-восток и возвращению. Решалась она в основном успешно. В общем виде освещалась обстановка и в районах боевых действий японцев в зоне экспансии.

Совгаванская радиоразведывательная группа в 1937 году уже выдавала по материалам перехвата и пеленгования довольно полные сведения по боевым силам Японии в районе ее северных островов, проливов Лаперуза и Сангарского, баз Оминато и Соя, где они совершали переходы, отрабатывали задачи боевой подготовки.

Остров Русский, вид с сопки Русских на Владивосток. В левой части снимка бухта Новик и остров Елена, на котором размещался первый морской береговой радиоотряд Тихоокеанского флота. 

источник - В.Г. Кикнадзе "Невидимый фронт войны на море. Морская радиоэлектронная разведка в первой половине ХХ века", Университет Дмитрия Пожарского, М., 2011.