Дмитрий Владимирович Смиряев

начальник РТС РЗК "Нейва"

Ветер гонит низкие облака, горизонт мрачен и размыт, чайки улетели на берег. Шторм еще не настиг нас, но это вопрос времени: море подернулось мелкой рябью, волны уже вскипают пенным кружевом, качка крепчает. Тревожно на душе, хоть бы дождь пошел - прибил волну.

Зимний шторм в полярных широтах это не просто неистовство двух стихий – воды и ветра. Смертельно опасна третья стихия – лед из замерзающих коркой потоков воды, десятками тонн покрывающий корпус, палубу, надстройки, мачты и ванты корабля, центр тяжести которого стремительно ползет вверх. Корабль теряет остойчивость и, накренившись на борт, долго не может стать на ровный киль. Это опасно, объявляется аврал. Вся команда во главе с капитаном скалывает лед на скользкой и шаткой палубе, на надстройке и вантах. Под ледяными потоками воды люди борются за  жизнь.

Барометр продолжает падать. Сумрачный боцман во главе аварийной партии крепит по штормовому палубные принадлежности: несколько дней назад шторм сорвал с кильблоков шестивесельный ял левого борта и, подняв его до окон ходовой рубки, швырнул за борт. Народ, правда, не очень огорчился. Вахтенный помощник в моем лице зафиксировал происшествие в судовом журнале и по просьбе того же находчивого народа записал все, что было и чего не было в шлюпке. Вернемся домой – все спишем. При этом никто ничего красть не собирается – спишем всю недостачу и кое-что про запас. У известного морского писателя Леонида Соболева на крейсере было списано пианино, «смытое через иллюминатор резко набежавшей волной», а случилось это еще до исторического материализма, способ проверенный.

Шторм усиливается. В задраенных жилых помещениях и коридорах специфический походный запах – жилья, камбуза, морской соли и перегретого машинного масла. Днем и ночью, завывая на волне, напряженно гудит машина. Жизнь от вахты до вахты. Оскудело и без того невзыскательное меню: сваренные в кипятке сухие овощи с комбижиром и сухари. Основной источник энергии - энтузиазм, неисчерпаемые на первый взгляд внутренние ресурсы молодого организма, что скажется с годами, да еще азарт охотника, ставшего на тропу. Обстановка непростая, требующая изрядного физического и психического здоровья – бывали нервные срывы. Наш быт и меню скрашивают случайные встречи с судами «Мурманрыбы», идущими с путины домой. Как своим коллегам, идущим на промысел с пустыми трюмами, они за бутылку спирта дают нам бочку палтуса – воистину, закон потребительной стоимости, он и в море - закон. Теперь команда обеспечена, свежей рыбой.

Настроение падает вместе с барометром. Четвертый месяц в море непрерывно штормит – осеннее - зимний сезон в северной Атлантике. Прошли Датским проливом вдоль побережья Исландии, миновали Гренландию, взглянули на Баффинову землю, зашли в залив святого Лаврентия – как там канадцы поживают. Береговая охрана все равно не поймет – кто это там пожаловал в веренице транспортов и танкеров. Ледовая опасность - снижаем ход до среднего, хотя, что там снижать – и так парадный ход 10 узлов. Зато при водоизмещении 600 тонн неограниченная мореходность – яйцеобразное днище, что, впрочем, имеет свою теневую сторону – кладет при малейшей волне как ваньку-встаньку. Так и ходим по судну, начиная с малой волны, на руках - перебирая ими по переборкам. Ночью качка таскает по шершавому пробковому матрасу и, проехав по койке полметра на спине, упираешься в переборки то головой, то ногами. Поутру возникает другая проблема – в магистралях соленая забортная вода, для умывания в которой кто-то придумал мыло «Нептун». Намылив им руки, испытываешь такое ощущение, словно высморкался в ладони. Смыть это с рук, а тем более с лица, невозможно. Пресной водой в душе моемся один раз в месяц во время дозаправки от рыбацких плавбаз. Заправки по указанию Москвы происходят под покровом ночи. По команде своего руководства вереница рыбацких сейнеров уступают нам очередь. Все нервничают и спешат покончить с процедурой нашей заправки: капитаны плавбаз знают наше истинное лицо.

РЗК «Нейва».

Мы – корабль разведки Северного флота - РЗК  "Нейва" (в 1956 году переименован в «Гироскоп», прим. автора сайта). В 50-х годах, в отсутствии средств даль него обнаружения авианосных ударных соединений НАТО и оповещения о их развертывании в районах боевого маневрирования, военно-научными кругами ВМФ была предложена концепция формирования в угрожаемый период атлантической информационной завесы в составе рассредоточенной по широте группы РЗК. Задача: предупреждение  стратегической внезапности нанесения ядерного удара, после чего по тактическим нормам РЗК погибал. В первой половине 70-х эта задача была возложена на средства космического базирования.

В мирное время РЗК групповыми усилиями держали под контролем состояние рубежей противолодочной и противовоздушной обороны морского и берегового базирования супостата, деятельность ВМС и ВВС НАТО в море, оборудование морского театра военных действий, словом, решали весь спектр задач морской оперативно - тактической разведки, включая некоторые агентурные задачи. Мы вдоль и поперек обшаривали Атлантику и северные моря, не обходя своим вниманием северное побережье европейских стран, а также Англию, Исландию, Гренландию, Канаду, и, естественно, восточное побережье США. Иногда – Пиренейский полуостров. Ну, и, конечно, острова: атлантические и северные, Бермуды, Фареры, Шпицберген, Ян- Майен и Медвежий.

Сейчас из арктических вод мы идем в тропики, решая по пути свои задачи, которые на первом этапе выполнены успешно, иногда даже лихо, на грани хулиганства, если принять за таковое дерзкое нарушение норм международного морского права, но в этом специфика нашей службы. Один из наших коллег – РЗК, получив задание разобраться с обстановкой во вновь созданной базе атомных подводных лодок НАТО, вышел в ее район, где несколько суток прослушивал ее радиообмен. Улучив момент, когда по данным радиоразведки в базе не было ни брандвахты, ни других сил, готовых к немедленному преследованию, РЗК вошел на ее акваторию, имея на фалах сигнал флажного семафора: «Потерял управление, нуждаюсь помощи». Пользуясь замешательством охраны водного района, разведчики сфотографировали состав базирующихся сил вместе со средствами базирования и благополучно ушли.

Случается за нами гоняются супостаты: иногда стерегут нас в местах дозаправки – кто-то в центре, вероятно, учит, а иногда преследуют в прямом смысле – пытаются задержать и досмотреть, когда наши действия становятся чересчур откровенными. Так, у побережья Америки за нами погнался плавучий пост радиолокационного дозора, оборудованный на транспорте типа «Либерти» военных лет постройки. В центре стало известно, что на нем установлен новый тип радиолокатора, и нам дали задание сфотографировать его антенну и определить технические характеристики. Солнце светило нам в объектив, пришлось зайти на объект со стороны берега. Тут он спохватился, доложил своему командованию об обнаружении русского разведывательного корабля и принялся гнать нас к берегу. Мы кое- как увернулись - ход у этого плавучего раритета был еще меньше нашего. Надо заметить, что в этот период в Америке с государственным визитом находился Н.С. Хрущев - мог быть скандал.

Примечания. «В конце 1959 года РЗК "Нейва", командир Дубинин В.В., решал задачи в западной Атлантике…, как раз в это время Хрущев Н.С. зафрахтовал ТХ "Балтика" и со всей семьей прибыл с официальным визитом в США. Именно тогда один из кораблей ВМС США хотел "втереть" наш РЗК в американские тер. воды. Из переговоров в эфире они поняли, что их однозначно идентифицировали, как корабль - разведчик. Они чудом от него оторвались, избежав международного скандала в столь ответственный период. Совершая маневр отрыва в ночное время, Дубинин В.В. приказал периодически включать и выключать бортовые огни, будто они уходят за горизонт. Вряд ли это могло помочь при работающей РЛС американского корабля.» Смиряев Д.В., форум «Горячие ручьи».

Как- то в начале 60-х годов для проведения совместных учений ОВМС НАТО в 250 милях к юго-западу от побережья Англии сосредоточились до 200 боевых единиц, что привлекло наше внимание. Мы подошли к ним на расстояние прямой видимости и пришли к выводу, что в царившей там суете, где 200, там и 201 – в темное время суток никто не заметит. Ночью проникли в их боевые порядки и до утра решали там свои задачи, но вовремя уйти не успели и с рассветом были обнаружены. Последовал доклад флагману: «Наш маленький русский друг среди нас», который мы, естественно, перехватили. Дальнейший сценарий событий формировался уже не нами: по содержанию раздела женевской конвенции «О разведчиках и лазутчиках» мы безусловно подпадали под вторую категорию, т.е. под суд задержавшей нас «за шпионаж» державы. Но американское командование учениями повело себя лояльно: группа противолодочных фрегатов взяла нас в тиски и выставила за пределы района учений. На память у меня осталось фото физиономии американского офицера, разглядывавшего нас с мостика одного из фрегатов. К слову, это был не единственный прямой контакт нашего РЗК с американцами, и всегда их поведение отличалось лояльностью и сдержанностью. Надо сказать, что в аналогичной ситуации один из РЗК Тихоокеанского флота («ГС-34» прим. автора сайта) был обстрелян кораблями ВМС Южной Кореи.

РЗК «Гироскоп» (1959-1962 гг.)

Более полвека минуло с тех пор. Менялись средства и методы ведения корабельной разведки. В 80-х годах это были уже не рыбацкие суда, а корабли специальной постройки, вместительные и комфортабельные, выход которых в поход транслировался по телевидению, как это было в трагические дни гибели подводного ракетного крейсера «Курск». Они ходят под своим флагом, в своей форме, со своими документами и решают, естественно, свои задачи. Всему свое время. А я с почтением вспоминаю традиции военно-морской разведки 50-х – 60-х годов, своих сослуживцев, командование и дебют РЗК на сцене морских театров военных действий. Впрочем, дебютировали они еще в предвоенные годы в составе германских ВМС.

Поколение советских РЗК 50-х годов закупалось на верфи «Штральзунд Верке» в Германии, которая продавала логгеры рыбакам всего мира. Без флага, с занавешенной парусиной красной полосой на трубе национальную принадлежность логгера определить было невозможно, разве что по силуэту – по множеству антенн. Надо сказать, что СССР не был монополистом в области РЗК – в составе ВМС НАТО находилась 16-ая эскадра «охраны рыболовства» Великобритании, выполнявшая те же задачи. В ее состав входили, в частности, корабли «Ромула» и «Магнолия», действовавшие в операционной зоне Северного Флота, с которыми мы сталкивались неоднократно, а однажды в критической ситуации вынуждены были таранить «Ромулу».

Одевали нас в то время как рыбаков и снабжали соответствующими легенде документами. От похода к походу менялись названия судна (ходили под названиями "Мореход" (!!!) и "Градус", прим. автора сайта), девичья фамилия которого была «Нейва». Ходил я в море в роли преподавателя радиотехники мурманского мореходного училища, ходил на том же судне под другим названием в роли МНС Полярного Института Рыбного Хозяйства и Океанографии (ПИНРО), бывал по судовой роли помполитом.

Смиряев В.Д. В походе.

Лейтенант Земский В.С.

Выходя в поход, мы не знали его задач и района назначения. По достижении заданной точки в море вскрывался запечатанный пакет и офицеры знакомились с задачей на ближайшие месяцы. Из нашей закрытой островами от посторонних глаз базы мы выходили по ночам, за сутки перед тем став на якорь на внутреннем рейде и прекратив общение с берегом, предварительно сдав туда все, что могло скомпрометировать нас в случае досмотра: подшивка флотской газеты «На страже Заполярья» заменялась на «Рыбак Заполярья», комплект корабельной документации заменялся на судовую, переодеваясь в гражданское мы сдавали личные вещи и личные военные документы. Шел процесс перевоплощения, мы начинали жить в предлагаемых легендой обстоятельствах, мы ведь тоже где-то актеры.

Легенда составляла существенную часть нашей работы, но не все вовремя отдавали ей должное. Когда жареный петух, наконец, намеревался клюнуть, начиналось экстренное изучение проблем: «Как зовут секретаршу начальника мореходного училища?», «Как проехать в училище из центра Мурманска?» и т.д.  Всего предусмотреть невозможно, иногда и легенда давала сбои. Однажды ночью, заправляясь от рыбацкой плавбазы «Память Кирова» возле полуострова Ньюфаундленд, 3-4 офицера, в числе которых был я, поднялись на ее борт. Капитан-директор, зная о нас, разрешил экскурсию. В госпитальном отсеке нас встретил дежурный врач, поинтересовавшийся кто мы такие и получивший ответ в соответствии с легендой- из мурманского мореходного училища. Удивленный врач сообщил, что это он из мореходного училища, а нас он видит впервые. Здесь он на практике. Нам пришлось ретироваться.

Нужно сказать, что именно после этой дозаправки, уже отойдя достаточно далеко от ее района, мы услышали по радио ноту Советского Правительства с протестом против незаконного задержания и досмотра траулера «Ижевск», заправлявшегося у «Памяти Кирова» той же ночью. Все было ясно - американцы опоздали на несколько часов.

По 6-7 месяцев в году находясь в море, плавали мы без врача – не положен был по штатному расписанию. И на одном из наших РЗК случилось так, что у восточного побережья Америки офицера прихватил аппендицит. Москва дала точку рандеву с рыбацкой плавбазой, оборудованной госпиталем. Встретились. Штормит, пришвартоваться невозможно. Легли на параллельный курс на некотором расстоянии друг от друга. Больного привязали к медицинским носилкам, четверо матросов раскачали их и, когда палубы пришли в один горизонт, метнули носилки через полосу бушующего океана. На плавбазе их поймали на растянутый брезент. На этот раз обошлось, но потом этого офицера все равно убили. На остальных этот инцидент сказался следующим образом: по приказанию Начальника разведки СФ всех корабельных офицеров, имевших, по мнению врачей, склонность к аппендициту, направили в госпиталь и прооперировали.

По причине отсутствия врача однажды мне пришлось выступать в роли операционной медсестры. Как-то штормовая волна швырнула боцмана скулой о мачту. Через пару дней ссадина возле глаза обратилась в крупный нарыв, налитый гноем. Надо было принимать меры, а нам в поход выдавали медицинский бикс со стерильным хирургическим инструментом, перевязочным материалом и справочником фельдшера в придачу. Помощник командира взял на себя роль хирурга, а меня просил ассистировать. Штормило. Анестезии, естественно, не было. Влили мы в боцмана полстакана спирта и прооперировали. Жизнь спасли, но лицо изуродовали.

Наконец-то, домой. Настроение у команды приподнятое, мотыли (механики) контрабандой увеличивают обороты машины. Все об этом знают, но молчат. После Нордкапа курс Zud – Ost, а там: «Нас радостно встретит в тумане Рыбачий – родимая наша земля...». Вернувшись из похода и отчитавшись, приняв горячий душ и переодевшись в форму, мы отмечали благополучное возвращение в кают-компании – кто нас осудит за это, ведь могло быть и иначе.

В центре – капитан лейтенант Дмитрий Смиряев (действующий начальник РТС РЗК "Нейва), справа – старший лейтенант Валентин Разумовский (будущий с 1961 года начальник РТС РЗК "Нейва").

Заканчивали застолье своим гимном – хоровым исполнением песенки пиратов из кинофильма «Остров сокровищ»:

По морям и океанам

Злая водит нас звезда,

Бродим мы по разным странам,

И нигде не вьем гнезда  и т.д.

Аккомпанировал нам на аккордеоне командир Отдельного Дивизиона Кораблей ОСНАЗ разведки Северного Флота – морское братство выше воинской дисциплины.

Четыре месяца мы были единым экипажем и жили общей жизнью, теперь же, до следующего похода, который не заставит себя ждать, каждый заживет своей: приходя утром на корабль, как на работу, мы мирно ходим по Кольскому заливу, числясь вспомогательным судном- это наша домашняя легенда . И отношение к нам соответствующее. Однажды, при постановке в док мы слегка замешкались и получили  в мегафон окрик с какого-то корабля: «Эй, на лайбе! Мясо по заливу возите, не мешайте боевым кораблям». Этот «боевой корабль» если и выходил в море, то не более, чем на одни сутки, но был для него этот поход «суровым и дальним».

Горячие Ручьи (1957-1960 гг..).

Горячие Ручьи. Июль 2011г. (фото автора сайта).

Было это полвека назад в те безмятежные времена, когда молодая поросль грядущей чекистской «демократии» с энтузиазмом пахала на тучной ниве социализма, а само сомнение в незыблемости Советской власти являло собой больное воображение.

Источник , использованы фотографии с сайта «Горячие ручьи – реквием по белым пароходам» .