Предисловие.

        Этот рассказ не должен был попасть к читателям. Он был написан много лет назад во время войны во Вьетнаме. В Тонкинском заливе находился район боевого маневрирования 77-го оперативного соединения ВМС США, кодовое обозначение «Янки» (в оригинале — «Yankee Station»). Из этого района палубная авиация, базирующаяся на авианосцах, совершала боевые вылеты для нанесения ударов по Демократической Республике Вьетнам. В этом районе непрерывно несли боевую службу (БС) разведывательные корабли Тихоокеанского флота. В период 1966 – 1967 гг. во время БС малого разведывательного корабля «Протрактор» был написан этот рассказ.
         Будущий разведывательный корабль «Протрактор» был построен в Японии, как рыболовецкое судно (проект «Тунцелов»), команда судна должна была составлять 15 человек. Во время несения БС на малых разведывательных кораблях ТОФ общая численность экипажа корабля и прикомандированного состава группы радиоразведки (РР) из морского радиоотряда «шестая верста» составляла 85 – 90 человек. Небольшие размеры кораблей накладывали много ограничений: на размещение экипажа - матросы, которые несли службу на одном боевом посту (шесть через шесть), спали поочередно на одной койке; на запасы пресной воды и свежих продуктов, которые брали с собой в автономное плавание; и т.п.
          Юмор был своеобразной «отдушиной», который помогал при несении боевой службы в тяжелых бытовых условиях и при постоянном напряжении в течение нескольких месяцев.
          Этот рассказ один из многих других произведений эпистолярного жанра, которые были записаны в «конторской» книге для служебных записей. Эта книга передавалась с корабля на корабль, который приходил на БС, и всегда оставалась в районе Тонкинского залива. Авторы сего опуса офицеры, прикомандированные на корабль на период БС: Владимир Ильич Соловьев и Терехов Юрий Павлович. Благодаря Агафонову Юрию Владимировичу, к которому попала рукопись рассказа, стала возможной эта публикация…

Администратор сайта 

Это произошло на корабле N, который вот уже N-ый день далеко-далеко от родных берегов нёс службу в N-ском районе. Корабль продолжал самоотверженную работу и борьбу со стихией, слепой в своей бессильной ярости, против горстки храбрецов. Свинцовые огромные волны, величиной с высотный дом, что на Котельнической набережной в Москве, то и дело обрушивались на маленький героический корабль с разных сторон. Они пытались сломить волю людей и сбить корабль с курса. Но корабль жил и уверенно шёл в заданную точку, высоко поднимая и опуская свой зад или перед.

Кораблём управляли стойкие, сделанные из самых крепких сплавов люди, путь которым ярко освещали крупные звёзды и идеи марксизма-ленинизма! Таких людей не сломит никакая стихия, им не страшны никакие испытания, они всегда зорко следят за происками американских империалистов на Дальнем востоке (читай речь министра обороны Р.Я. Малиновского на 23 съезде КПСС). А если нужно, то по приказу старшего начальника, они отдадут всю свою кровь по каплям, а если будет приказ отдавать вёдрами, то и вёдрами.

Было время вечернего чая. Как всегда в кают-компании было шумно и весело: люди смеялись, шутили, при этом держались двумя руками за стол, чтобы в какой-нибудь особенно весёлый момент не уехать на заднице в коридор, в район горячего титана. Изредка, выбирая момент, одной рукой молниеносно хватали кусок сыра или хлеба с маслом. Всё схваченное отправлялось в рот и запивалось крепким ароматным флотским чаем. Чай, как всегда пили с сахаром (пилёным) и вишнёвым вареньем с косточками. Особенно в этот вечер был оживлён и весел старший механик корабля Сафронов (подпольная кличка «коллега»), который рассказывал очередную историю из своей медицинской практики на Чёрном море. В паузах повествования он кушал шпроты вперемешку с вареньем, прямо с косточками, не замечая этого.

После приятного вечернего чая все перешли в курительный салон (ходовую рубку), чтобы перед сном выкурить по последней сигаретке или папироске, механик предпочитал «Беломорканал». У кого табачные изделия кончились, надеялись «стрельнуть» у товарищей или подышать табачным дымом других и после этого пожелать друг другу спокойной ночи. И вот в один из моментов, когда командир корабля, старый просоленный морской волк, не раз смотревший смерти в глаза, сделал особенно глубокую затяжку импортной сигареты «Шипка», послышался сильный шум. Низко над головой неожиданно прогудел американский «стервятник» - тяжёлый стратегический бомбардировщик «Орион». В этот момент один из курящих, а это был «коллега», который ел варенье с вишнёвыми косточками, согнулся и схватился за живот. Сначала все подумали о нём нехорошо, увязав болезнь живота с появлением «Ориона», но срочно вызванный врач корабля констатировал «острый приступ N- ного места». Срочно необходимо делать «чик-чирик». Посмотрев решительным взглядом на замполита корабля, своего духовного друга и наставника, как бы мысленно советуясь с ним, командир твёрдым голосом приказывает вызвать в ходовую рубку «сморчка» (подпольная кличка помощника командира корабля). Прибывшему «сморчку» отдаётся приказание: «Срочно подготовить кают-компанию к операции». «Сморчок», в мгновение ока, оценил всю сложность положения, что с ним бывает крайне редко. Вызвал боцмана корабля и не менее твёрдым голосом отдал приказание: «Потолок, стены, пол помыть и прошвабрить. Швабры использовать самые большие». Это было, пожалуй, самое правильное и умное решение в эти тяжёлые минуты для корабля – быстро подготовить кают-компанию к операции, добиться полной стерильности можно только флотской шваброй, особенно той, которой вытирают пол в гальюне.

А стихия не унималась! По приказанию командира корабля на палубе быстро, без суеты личный состав, свободный от вахты, замер в чётком строю. Это золотые люди корабля, отличники боевой и политической подготовки, классные специалисты, глубоко преданные своей родине и нашему общему делу – борьбе с китайскими ревизионистами. У каждого на грудях горят знаки воинской доблести, надраенные до яркого пламени зубным порошком «Детский». Командир, кратко характеризуя международное положение, объясняет личному составу сменившейся вахты сложившуюся крайне тяжёлую обстановку и даёт команду: «Добровольцы, желающие принять участие в операции, сделать два шага вперёд». Весь строй делает два шага вперёд. У командира повлажнели  глаза, хотя честно говоря, он другого и не ожидал, от всегда подчинённых ему людей. Но для операции отбираются лучшие из лучших: это Василенко, который за время отпуска не имел замечаний и ни разу не попал в комендатуру, который наряду со своей специальностью кока освоил смежную специальность хлебопёка. Классный специалист Лебедев, который уже третий день обещает посмотреть мотор холодильника «Саратов-2», и много-много других лучших людей корабля.

А в это время шальная, коварная волна, словно пытаясь помешать этим мужественным людям, перепрыгнула через борт и стала незаметно подкрадываться к командиру. Но он своевременно обнаружил её и схватился за верёвку, которую протянул боцман от одной стенки корабля к другой. В то же время крепкие руки матросов, огрубевшие за обеденным столом, и в играх «козёл», «шобла» и других, нежно обняли командира за талию и ниже. Жизнь командира была спасена. Вестовой Манин, видя, что командир замочил ноги, тот же час появился на палубе с подносом, на котором аппетитно и нежно дымилась чашечка крепкого кофе, а рядом лежал здоровый ржавый сухарь.

- «Вы бы кофейком погрелись товарищ командир, не ровен час, простынете» - обратился вестовой к командиру. У командира теперь потеплело в грудях.

- «Некогда, товарищ Манин, вот сделаем операцию тогда и выпьем … чего-нибудь» - ответил командир, при этом нежно по-отцовски посмотрел на вестового. А ведь так оно и есть – все они ему родственники.

Жизнь на корабле шла своим чередом: одни швабрами добивались стерильности, другие (счастливчики) примеривали на себя белые халаты и мыли спиртом руки. Сменившиеся после вахты отдыхали, они видели во сне родной берег, своих боевых подруг в объятиях чужих мужей или холостых соседей.

Но вот поступил доклад от «сморчка»: «Помещение к операции готово». Словно в подтверждение этих слов корабль резко наклонило на борт. Тело «коллеги», лежавшее в скрюченном состоянии в одной из кают, готовилось к операции. Лучший парикмахер корабля Тютькин делал модную причёску «канадка», в районе полового члена. Использовалась бритва, которой ежедневно Дайба бреет свой волосяной покров на лице. После этой процедуры тело было перенесено в кают-компанию и положено на один из обеденных столов.

Группа, участвующих в операции, заняла свои места согласно штатных расписаний, руководитель операции - командир корабля. В его основные обязанности входило следить за тем, чтобы доктор не зарезал больного или не оставил в животе какой-нибудь инструмент, который числится за кораблём по описи. Производитель операции – корабельный врач. Он должен был сначала разрезать живот, а потом как можно скорее зашить его нитками №10. Основная задача помощников, как можно крепче держаться за любые предметы в кают-компании, чтобы не упасть. Так Василенко должен был держаться за верёвку, которой был привязан телевизор. Лебедеву достался столб, который находился посреди кают-компании, остальные должны были держаться, за что придётся. Идейный руководитель операции – заместитель командира по политической части (подпольная кличка «толстяк») занял место под дверью в районе титана, чтобы через замочную скважину осуществлять живую связь масс корабля с операционной группой.

Операция началась!!! Большим столовым ножом, которым режут только белый хлеб, доктор сделал надрез и начал искать в животе вишнёвые косточки. Тяжело искать эти косточки, ведь они такие маленькие (лучше бы пациент скушал персиковых косточек, их искать гораздо легче), а в животе нет должного уставного порядка. Но ещё тяжелее помощникам, которые должны держаться за различные предметы. Вот один из них не выдерживает, руки его, так крепко держащие верёвку, начинают слабеть. Срочно приходится искать замену. Добровольцем идёт боцман корабля, который в своей жизни много повидал и не раз видел, как людей режут. Помощник, державшийся за столб, так же начинает бледнеть, но собрав всю силу воли, он отрывает руки от столба и, сделав шаг вперёд, крепче прежнего хватается за форточку. Теперь он уверен в себе и знает, что до конца операции не упадёт. Но всех труднее приходится замполиту осуществлять связь с массами через замочную скважину, ведь постоянно приходится находиться в позе «пьющего оленя» и одновременно вести борьбу с корабельными кошками, которые также изъявили желание попасть в число ассистентов. Тогда замполит принимает одно из самых героических и мудрых решений – запереть кошку Люську в своей каюте, как наиболее настырную. Кошка Люська, возмущённая действиями замполита бурно выражает свой гневный протест против насилия, результатом чего явилась большая лужа посреди комнаты.

Операция подходила к концу. Вот уже зашит живот, проверено наличие инструмента по описи. Обессилевший «коллега» благодарит коммунистическую партию за заботу о нём и его здоровье.

Выбиваясь из последних сил, замполит волокёт на себе здоровую швабру, чтобы убрать последствия гневного протеста кошки Люськи, предварительно сбегав три раза по той же части в гальюн.

А корабль, рассекая волны, уверенно идёт к намеченной цели.

Спи спокойно товарищ!

Мораль: не будь жадным, не ешь много варенья за вечерним чаем.