Контр-адмирал Максименко Юрий Спиридонович

    В конце апреля 1964 г. меня, помощника командира малого разведывательного корабля (мрзк) «Протрактор», капитан-лейтенанта, вызвали в разведуправление штаба ТОФ для получения боевого распоряжения на поход. Доставив документы на корабль, передал их командиру капитану 3 ранга Фадееву Николаю Петровичу, и мы приступили к разработке решения командира на поход. А поход планировался на полную автономность. Нам предстояло, как в народной сказке, и, как это часто бывает в разведке, идти туда, не знаю, куда и привезти то, не знаю, что. Однако основная цель похода была предельно ясна. В связи с активизацией ВМС США во Вьетнаме нам предстояло изучить зону действий сил ТОФ, в первую очередь кораблей радиоэлектронной разведки, в навигационном, гидрометеорологическом, в военном отношении и в вопросах морского судоходства.

   

Командир мрзк "Протрактор" капитан 3 ранга Фадеев Н.П. и помощник командира капитан-лейтенант Максименко Ю.С. с моряками корабля (фотография из архива Масягутова Э.Г.).

    Поход проходил с конца апреля до июля 1964 года. Мы провели рекогносцировку в двух основных районах. Первый в Южно-Китайском море у побережья Филиппинских островов, где в это время находились основные силы 7 флота США. С подходом к проливу Лусон обнаружили, что в заливе Лингаен на учении отрабатывается высадка морского десанта. Выйти на визуальный контакт не успели, учение закончилось и корабли убыли в район ВМБ Субик.
    Другой район -- о. Гуам. Командование флота интересовало там два стратегических объекта: авиабаза Андерсен, где сидели стратегические бомбардировщики В-52, которые и были развернуты на остров в т.ч. в связи с вьетнамскими событиями, и б. Апра, где базировалась эскадра атомных подводных лодок с баллистическими ракетами.
    Решив задачи похода, МРЗК «Протрактор» ошвартовался к 37 причалу Владивостока 2 июля 1964 г.
    1 августа в район Тонкинского залива вышел мрзк ГС-47 (командир - капитан-лейтенант Козин Константин Кузьмич). С этого дня и до 31 декабря 1974 г. (мрзк «Курсограф») разведка кораблями ТОФ велась в интересах ДРВ непрерывно со сменой кораблей строго в районе действия американских ударных соединений. Одновременно, и также на постоянной основе, Тихоокеанский флот направляет разведкорабли в район о. Гуам с одной из главных задач - наблюдение за В-52.
    У вьетнамских берегов вели систематические боевые действия и проводили операции силы 7 оперативного флота. Только на заключительном этапе кампании с весны 1972 г: там постоянно действовали 4-7 ударных авианосцев, 60-65 кораблей основных классов.
    С 1964 по 1973 годы из 17 ударных авианосцев в боевых действиях принимали участие 15; из 9 вертолётоносцев - 6; корабли с управляемым реактивным оружием (крейсера, эсминцы) - 48 (из 58); 163 (из 179) эскадренных миноносцев, штабной корабль «Блю Ридж»; введённый из резерва линейный корабль «Нью Джерси» с 406 мм, орудиями... Боевые амфибийные группы (БАГ) и авианосные поисково-ударные группы (АПУГ).
    Заправку в море постоянно производили быстроходные универсальные транспорты снабжения водоизмещением до 60 тыс. т. Авианосная авиация использовалась с большим напряжением. Ежемесячно совершалось до 8000 самолётовылетов.
    С развязыванием США агрессии против ДРВ, Советский Союз активизировал дипломатические усилия, пытаясь политическими средствами заставить США прекратить эту агрессию.
    Как один из основателей Организации объединенных наций и постоянный член Совета Безопасности, обладающий правом вето, как лидер Варшавского договора, СССР имел высокий авторитет и влияние в ООН, однако остановить агрессора не удавалось до 1973 г.
    США в очередной раз пошли на нарушения Устава ООН. В ответ на это СССР открыто объявил о всемерной, в. т.ч. и военной, поддержке жертвы агрессии —- Демократической Республики Вьетнам.
    В прибрежные воды Вьетнама в качестве советского национального средства наблюдения за ВМС США были направлены корабли радиоэлектронной разведки (РЭР) ТОФ.
    Всего во вьетнамской кампании приняли участие 16 разведкораблей: мрзк ГС-34, ГС-47, «Барограф», «Гидрофон», «Амперметр», «Дефлектор», «Протрактор», «Измеритель», «Анероид», «Курсограф», «Гидролог», срзк «Гидрограф», «Пеленг», «Гавриил Сарычев», брзк «Приморье», «Забайкалье». Наибольшее число походов в этот район на счету мрзк «Протрактор» — 12(1964-1973 г.), «Барограф» -12(1966- 1974 г.), «Гидрофон» - 10(1964-1973 г.), «Дефлектор» - 10 (1967-1974 г.), «Амперметр» - 10 (1968-1974 г.), ГС-47 -6(1964-1969 г.), ГС-34 - 5 (1965-1969 г.), срзк «Гидрограф» - 6 (1968- 1974 г.), брзк «Приморье» - 6 (1970-1973 г.).
    Вот эти небольшие по размерам корабли РЭР и вели непрерывное слежение за крупнейшим ударным соединением крупнейшего оперативного флота США целое десятилетие.
    Мы работали с огромным напряжением сил, порой на грани человеческих возможностей. Все походы проходили со значительным превышением проектной автономности кораблей, иногда более чем в три раза. Эту традицию, возникшую по необходимости, начал ГС-47, имевший автономность 30 суток.

мрзк ГС-34.

    ГС-34 при той же автономности в 1965 г. решал задачи в течение 96 суток. И это при том, что мы, в стремлении охватить как можно больший объём разведзадач, перегружали помещения аппаратурой РЭР и людьми для работы на этой аппаратуре, сверх числа койко-мест.
    Например, в поход июль-сентябрь 1968 г. я, будучи командиром ГС-34, самого маленького РЗК, водоизмещением 450 т., взял 98 специалистов (считая вместе со штатным экипажем).
    Нам постоянно приходилось испытывать недостаток пресной воды, свежего продовольствия, а также дизельного топлива и смазочных масел для двигателей. Режим жёсткой экономии был постоянным и начинался сразу же после выхода из базы (дождевое облако, в которое мы научились специальным маневрированием входить, -баня, стирка, настоящий праздник для экипажа!).
    Когда к 70-м годам командование флота организовало систематическую заправку РЗК, в. т.ч. и от проходящих гражданских судов, нам полегчало!
    С 1966 г флот стал передавать разведке более крупные корабли, с большей автономностью. По мере переоборудования и переоснащения они подключались к разведке во Вьетнаме: срзк «Гидрограф» с 1966 г., «Гавриил Сарычев», «Пеленг» - с 1970 г.; брзк «Приморье» - с 1970 г., «Забайкалье» - с 1971 г.
    Задачи, поставленные разведке ТОФ и экипажам РЗК, оказались чрезвычайно объёмными и потребовали, в первую очередь, технического оснащения средствами радиоэлектронной и визуальной разведки и подготовки специалистов. А корабли у нас - мало приспособленные для решения задач разведи, в основном, рыбацкие суда, траулеры, тунцеловы. И техники, так нам необходимой, нет во всём СССР! Пришлось что-то изобретать, что-то приспосабливать. На особо сложную аппаратуру подавали заявки в промышленность.
    Вспоминаю, как, устанавливая на «Протрактор» к походу 1964 г станции paдиотехнической разведки (РТР) «Мачта» и «Бизань», обнаружил, что заводские специалисты не понимают, как их настроить, выверить, устранить наводки и определить поправки. Пришлось самим разрабатывать методику и производить настройку, обучая, заодно, на выходе в море, и настройщиков.
    Но это был 1964 г. и были только первые аппараты корабельной РЭР. Далее, все 10 лет мы такую технику придумывали и конструировали сами, создавали для неё антенны, одновременно постоянно производили заказы промышленности, и в конце - концов к 1970 г. получили первый корабль специальной постройки брзк «Приморье» - разведывательный комплекс, оснащённый тем, что требовалось для эффективного решения задач разведки.

брзк "Приморье".

   В 1972 г. прибыл второй такой же брзк - «Забайкалье». Командирами и старшими помощниками командиров на этих кораблях были уже прошедшие школу разведки во Вьетнаме офицеры. Старпомы капитаны 2 ранга Станислав Степанович Васильев и Владимир Наумович Дулебенец имели за плечами по несколько походов командирами мрзк и на опыте тех походов обучали и слаживали экипажи «Приморья» и «Забайкалья».
    За годы вьетнамской кампании в разведке флота выросли свои толковые инженеры-электронщики, умевшие «ничем и из ничего» создать нужный аппарат. Со временем этим специалистам были по плечу дела широкого масштаба на флоте и в народном хозяйстве страны.
    Так, например, начальник радиотехнической службы ГС-34 старший лейтенант Геннадий Михайлович Сухов во второй половине 1980 годов стал начальником радиоэлектронной разведки ТОФ. А его подчинённый, инженер РТС лейтенант Снегирёв Сергей Донатович - директор научно-исследовательского радиофизического института в г. Нижний Новгород, доктор физико-математических наук, профессор.
    Недавно получил от него письмо: «..Годы, проведённые на ТОФ, на нашем корабле под Вашим началом оказали влияние на всю мою дальнейшую жизнь. Там я научился творческой работе и достижению результатов, во что бы то ни стало!».
   Сергей Донатович не был кадровым офицером, его призвали на два года. На ГС-34 он обеспечивал исправную работу не только средств РЭР, но и радиосвязи. А ещё мы подключали его в помощь штурманам при систематических, непрерывных многодневных занятиях по вскрытию принципов построения боевого порядка и особенностей боевого маневрирования всех элементов АУС. Он справлялся и с этой изматывающей работой.
    Сухов Г.М. в бытность главным инженером РЭР флота был прикомандирован в походный штаб при переводе на ТОФ ТАКР «Новороссийск» с целью изучения возможностей этого корабля для развития корабельных средств РЭР и радиоэлектронной борьбы (РЭБ) на будущее. Боевой опыт вьетнамской кампании выделял его среди офицеров походного штаба и командир перехода, командир 10 ОПЭСК вице-адмирал Ростислав Леонидович Дымов назначил радиоинженера Г. Сухова начальником походного штаба отряда кораблей, предпочтя эскадренным офицерам.
    При встрече с Р. Дымовым после перехода, я услышал оценку действий офицера: «Без Сухова нам пришлось бы непросто, особенно в применении нашей палубной авиации при перехватах условных атак отряда кораблей американскими, китайскими и японскими авиационными ударными группами».
    Командирам и экипажам РЗК пришлось совершенствовать имеющиеся и устанавливать новые средства визуального наблюдения, средства связи и кораблевождения. Этого требовали основные принципы разведки - достоверность, своевременность, надёжность, полнота сведений и др.
    В сентябре 1964 г. мы с капитан-лейтенантом Владимиром Филипповичем Хлевным, помощником командира РЗК «Гидрофон», подготовили и доложили по команде командующему ТОФ анализ возможностей табельных средств наблюдения и визуальной связи РЗК с предложениями по дооснащению нас такими средствами. Решение было принято оперативно. Директиву получили снабженцы тыла флота, тыла авиации флота, артуправления и др. В табели снабжения ввели бинокулярные морские трубы (БМТ) с 40 - кратным увеличением, удобные и надёжные бинокли с сильной оптикой, аэрофотоаппараты с фокусным расстоянием до 100 см., которые мы стали использовать как с руки, так и со специально разработанных штативов.
    Посложнее оказалось дело с комплектами флагов Международного Свода Сигналов (МСС). На флоте их не оказалось совсем, обратились в ДВМП, там их тоже оказалось мало, закупили несколько комплектов и выдали только на РЗК, идущие на разведку в ближайшее время.
    Остальные какое-то время при переговорах с иностранными кораблями и судами пользовались похожими флагами Боевого Эволюционного Свода (БЭС) ВМФ СССР.
    Годовую норму кормовых и гафельных флагов, из-за беспощадной трёпки их океанскими ветрами, нам значительно увеличили, а позже стали выдавать и без ограничений.
    В октябре 1965 г. мрзк «Протрактор» обнаружил утром массовый взлёт палубной авиации одновременно со всех трёх ударных авианосцев (обычно в ходе систематических боевых действий на удары направлялись самолёты, с одного или двух авианосцев). Мы определили, что авиацию подняли для нанесения первого массированного удара по Ханою и Хайфону. Понятно, что принять такое информационное решение было непросто - такое событие нами наблюдалось впервые, и данных радиоразведки, как всегда, мало, а задача, предупредить командование о таком налете - наиважнейшая, и ошибиться нельзя!
    Капитан 3 ранга Фёдор Петрович Никифоров, командир рзк «Протрактор» такое решение принял, и мы донесли в канале сверхбыстродействия сразу с двух передатчиков. Подтверждение о приёме нашей радиограммы получали без задержки.
    В это время наш корабль сопровождался одним из буксиров 7 флота со специальной группой радиоразведки, оснащённой сверхчувствительной аппаратурой технического анализа, позволяющий перехватывать не только работу наших мощных радиопередатчиков в любом режиме, но и даже разговоры на ходовом мостике и на палубе. Аппаратура эта размещалась в спецконтейнере, который передавался с одного на другой сопровождающие нас корабли, при их смене. Когда через 1,5-2 часа на авианосцы возвращались самолёты, мы визуально и посредством радиоразведки недосчитали 17 единиц. На кораблях АУС приспустили флаги. Тогда-то мы предположили, что нам такие потери не простят.
    И действительно, буксир стал крайне агрессивным. Сначала он из выгодной позиции бросился нам в борт, норовя таранить РЗК. Но у «Протрактора» скорость оказалась на несколько долей узла выше, и нам удалось уйти от удара. Наш «тунцелов» имел неплохую поворотливость. Попытки сблизиться и таранить РЗК продолжались и продолжались. Мы непрерывно вызывали буксир по радио (УКВ, 16 канал), подняли флажные сигналы по МСС (флаг ИКСРЕЙ - приостановите выполнение ваших намерений и наблюдайте за моими сигналами) и КИЛО (хочу установить связь с вами). Сигнальщики с двух бортов вызывали буксир, но... никакого ответа: и с мостика, и с надстроек, и с палубы там все ушли.
    Мы настойчиво добивались связи с буксиром. Наконец нам ответили светом и на наш запрос: «Что случилось, как вас понимать?», мы получили невнятный ответ: «Вы пересекли мне нос». Это означало, что мы якобы, как-то прошли слишком близко и опасно по носу у буксира. Затем буксир замолчал, но продолжал попытки занять удобную позицию для удара по РЗК. Мы с командиром поняли, что обдумываются дальнейшие шаги, а уже с наступлением темноты командование АУС пришлёт кого-то на помощь буксиру и тогда нам не выпутаться. И помощи ждать неоткуда.
    Выкрутились сами. К тому времени для моряков гражданских пароходств СССР был издан очень толковый «Справочник капитана», собравший в себя полезный опыт морского | права и свободного мореплавания. Я как раз в том походе этот справочник изучал, и появилась идея воспользоваться морским протестом.
   Мы подготовили на английском языке текст:
   «Мы Советское судно «Протрактор», с позывным ИРРН. В таких-то координатах. Нас пытается таранить буксир США № ……, название …….., Гринвичское время. Капитан Никифоров».
    Это сообщение в телефонном и телеграфном режимах записали на магнитную ленту и начали передачу с трёх передатчиков в коротковолновом и средневолновом (международная частота бедствия 500 кгц) диапазонах.
    Причём, к международным сетям мы добавили сеть ПВО США в западной части Тихого океана и портовую сеть, используемую кораблями и судами США.
    Через час-полтора нас вызвал светом буксир, пригласил на связь по УКВ и передал: «Я получил приказания отойти от вас на безопасное расстояние. Моё командование просит вас прекратить работать в эфир. Желаю вам счастливого плавания!».
    Корабельная разведка ТОФ не имела полутора экипажей на РЗК (это могли себе позволить авиакрылья палубной авиации США, но не советские моряки). Более того, мы постоянно испытывали недостаток как в офицерах, так в старшинах и матросах. Восполнялся недостаток в людях, как и недостаток в кораблях, перенапряжением сил. Был, например, в одной из подвижных групп разведки главный старшина Иванов, который из 365 дней 1969 года в море провёл 360.
    Уставали люди при наших перегрузках неимоверно. Вот, например, поход на ГС-34 с 5 июля по 22 сентября 1968 г. (80 суток). На корабле около 100 человек (даже по нашим эмпирическим нормам - 40 человек на 40 суток).
    К концу августа у трети экипажа — цинга (и у командира тоже, только я молчу, не признаюсь доктору). При заправке от проходящих судов то воду дадут подсоленную, то машинного масла нет, то топливо обводненное, то нет продуктов…
    Но вахты несутся непрерывно по 6 часов через 6 у слухачей и в радиотехнической разведке, и 4 часа через 8, у остальных. Скученность, жара и однообразие. Вдобавок шторм за штормом, тайфун за тайфуном. Крен 37 градусов.
... И непрерывная гонка: прибывает новая АУГ - не пропустить, привязать параметры РЭС! Затем следующая. То «Америка», то «Хэнкок», то «Бон Омм Ричард», то «Китти Хокк», то «Констелейшн»; смена кораблей в позициях охранения, заправки... и так целые сутки. И всё маневрирование АУС определяется на картах и планшетах вручную, весь учёт врукопашную, никакой автоматизации ещё нет! Суточные сводки - целые повести. И круглосуточно: телеграмма за телеграммой, по каналу СБД - взлёт, время... группа... объект...! И все 80 суток гремит главный двигатель и вспомогательные дизеля. И качка, качка, к которой уже все привыкли, но от которой все устают.
    Для разрядки купаем людей 3 раза в день, плаваем у борта. Если погода, вдруг позволяет, спускаем шлюпки и устраиваем гонки.
    Если что-то мешает занятиям на воде - «душ Шарко» на палубе из пожарных стволов!
    Экипаж ГС-34 очень любил свой корабль - школу мужества. Перевод на другие, всегда более крупные и удобные в бытовом отношении корабли, воспринимался старшинами и матросами очень болезненно. И только лично мои аргументы, и показ перспективы в службе, обращение к чувствам и обещание забрать назад, по возможности, (что и выполнялось!) снимали сопротивление.
    С 9 мая 1972 г. США перешли к широкому использованию минного оружия в заливе и на подходах к северовьетнамским портам. Минные постановки осуществляли палубные самолёты. За 8 месяцев было выставлено 11000 морских мин. В августе 1972 г. палубная авиация сразу с шести АВУ скрытно выставила мины на подходах к Хайфону и на фарватере. В порту оказались заперты десятки судов. Эта операция была своевременно вскрыта разведчиками РЗК «Дефлектор» (командир капитан 3 ранга Олег Леонидович Кучин). Подрывы судов на минах были предотвращены!
    27 января 1973 г. в Париже представители США подписали Соглашение о прекращении боевых действий против ДРВ, согласно которому 7 флоту предстояло разминировать подходы к Хайфону и очистить от мин район, где эти мины выставлялись.
    Для наблюдения за ходом и полнотой разминирования главнокомандующий ВМФ СССР приказал направить в залив Бакбо отряд советских кораблей-разведчиков и тральщиков.

мрзк "Анероид".

    Командиром отряда был назначен капитан 1 ранга Дмитрий Тимофеевич Лукаш, командир бригады разведывательных кораблей. В отряд вошли мрзк «Анероид», «Протрактор», «Курсограф», «Барограф», срзк «Гидрограф», морские тральщики МТ-4 и МТ-5 и танкер «Владимир Колечицкий».
    С командиром похода действовал походный штаб, возглавлял который капитан 2 ранга Черных Валентин Александрович. На тральщике МТ-4 командиром подвижной морской группы радиоразведки ходил старший лейтенант Фёдоров Владимир Михайлович, будущий начальник разведки ВМФ СССР, вице-адмирал. Отряд действовал с 14 декабря 1972 г. по 8 мая 1973 г. и со своими задачами справился.
    Под нашим наблюдением силы американского 78 оперативного соединения, специально созданного для очистки залива от мин, выбрали или подорвали все 11 000. Штаб В.А. Черных вёл свой независимый учёт результатов траления, и поэтому командование ВМФ имело надёжные данные ешё до сообщений американской стороны.
    К апрелю 1973 г. США вывели все авианосцы из Тонкинского залива. Но на юге война продолжалось ещё 2 года. 30 апреля 1975 года последние вертолёты США вывезли с крыши посольства США в Сайгоне посла и около ста двадцати его сотрудников и советников.
    Последнюю точку на маневренных позициях в Южно-Китайском море поставили два рзк - «Барограф» - 24 ноября и «Курсограф» - 31 декабря 1974 г. (командиры - капитан 3 ранга Николай Сергеевич Митичкин и капитан 3 ранга Александр Викторович Гарницкий). Так завершилась многотрудная вьетнамская кампания бригады разведывательных кораблей Тихоокеанского флота.
    Экипажи наших кораблей внесли огромный вклад в обеспечение противовоздушной обороны ДРВ заблаговременными докладами о намерениях и фактических действиях самолётов палубной авиации. Именно они добыли основную массу охраняемых сведений по тактическому построению АУС и по особенностям боевого применении палубной авиации по берегу.
    Высокая морская выучка, чёткое исполнение норм международного морского права, крепкая воинская дисциплина, воля, выдержка и корректность командования кораблей обеспечили решение важных задач государственного уровня, без потерь и серьёзных происшествий.
    Командованию ВМФ не пришлось вызволять нас из неприятных ситуаций. Ни разу за 10 лет не потребовалось показывать действующие скрытно силы боевого обеспечения своих кораблей радиоэлектронной разведки. В довершение ко всему, в 70-е годы прошлого столетия порядка 40 наших сослуживцев получили государственные награды за «работу» по отстаиванию независимости Вьетнама. Мне был вручен орден Красной звезды.

10 декабря 2014 г.

 Фотографии из архива сайта.