Каждый поход был по своему интересен, потому что этому кораблю всё время ставились какие-то не стандартные задачи.
Например, один из походов с задачей найти американский ГИСУ "Флайер" и выявить характер его деятельности. Предполагалось, что он обследует места для установки БГАС. Его разыскивала по Тихому океану наша разведывательная авиация, но результатов поисков пока нет. Ориентировочно, его место пребывания мне дали где-то 300-400 миль западнее острова Гуам. Туда мы и направились.
Путь к острову Гуам, ВМБ 15-й эскадры ПЛАРБ, проходил мимо рифа Парасавела, и, почти все наши корабли, идущие на Гуам, заходили на этот риф, спускали катер и команда добровольцев, а их всегда было с излишком, отправлялась ломать кораллы. Наш курс пролегал в стороне от рифа, но настоятельные просьбы главного охотника за кораллами мичмана Баландина Н.И. и, видимо, шестое чувство, затянули меня подвернуть к рифу. Я предупредил мичмана Баландина Н.И., что на всю операцию даю три часа, ни минуты больше. На подходе к рифу, мы обнаружили работу РЛС SPS-10, т.е. в районе рифа какой-то американский военный корабль. Выходим на визуальный контакт и, вот чудо кораблём оказывается ГИСУ "Флайер", которого мы идём искать совсем в другом месте.
Командующий флотом, рассказали мне потом, на справке бросил упрёк авиации:
- «Летали, летали наши быстроходные лайнеры над всем океаном, сожгли массу топлива, а результат ноль. Дают задание маленькому судёнышку разведчику, у которого максимальная скорость 10 узлов найти "Флайер", район поиска Тихий Океан. Он выходит и через неделю выдаёт место "Флайера". Вот как надо работать разведчикам».
В тот выход мы определили район работы судна и характер его работы.
Другой наш поход в точку 40 - 180 градусов, предполагаемая точка гибели нашей ПЛ К-129. В районе этой точки должно было работать американское судно "Гловер", переоборудованное из бывшего СКР в судно для проведения глубоководных исследований. Задание было следующее: - «Найти это судно и наблюдать, что оно делает». Как всегда никакого дополнительного оборудования, никаких специалистов для решения этой необычной задачи кораблю не добавили. Штатное оборудование, штатная команда. Посреди Великого Тихого Океана в то время точно определить место корабля было не просто. В основном астрономия, а если учесть, что это ревущие сороковые, то на астрономию надежды мало.
Вышли мы в точку и встречаем там непонятное плавсредство, глубина в округе 5 - 6 тысяч метров. Корпус напоминает баржу, посредине надстройка в виде четырёх ногой вышки, похожей на буровую. На борту надпись - "Гломар-11". Похоже, что оно дрейфует. На судне идёт постоянная работа - с носовой части со стеллажа цепляют трубу длиной метров 35-40 и поднимают в верхнюю часть вышки за один конец. Когда труба становится вертикально, её, видимо, скрепляют с предыдущей и опускают в глубину и так далее. Докладываю, что обнаружил такое непонятное плавсредство и свои соображения, что за ним надо присмотреть. Мне команда – «дурью» не занимайтесь, работайте по плану. Ещё раз пытаюсь свою идею протолкнуть, но бесполезно. Ещё строже прозвучал ответ. Так-то оно так, думаю, но терять это судно совсем нельзя, найди его потом посреди океана. Изображаю дальнейший поиск, не отрываясь далее радиолокационной видимости. На другой день приходит срочное, строгое приказание найти это судно и следить за его работой тщательнейшим образом с подробными докладами. Тут я уж съязвил и ответил - постараюсь, если смогу найти, хотя я его и не терял. Кстати, нас тут уже было двое, на поиске. До обнаружения "Гломар", ночью встречаем в районе судно. Насколько можно было в темноте разглядеть, аппаратуры ночного видения не было, говорю персоналу ходового мостика, видимо, это и есть "Гловер" - острый «эскаэровский» нос и силуэт военного корабля. Но кроме всего этого, чертовски похож на наши СС ПЛ "СС-23" и "Жигули". Откуда им тут взяться, думаю, меня поставили бы в известность. Но тут, бог в помощь, из-за туч на полминуты выглянула бледная луна, и я в оптику успеваю ухватить на борту крупную надпись "СС-23". Делаю вид, что ничего не заметил и даю приказание сигнальщику:
- «Запросить судно красным светом», так делают американцы, «What ship» - чей корабль. Наши моряки не привыкли общаться на других языках, кроме русского, и срочно отвечают, единственную фразу чему их научили на английском языке: "Soviet Union". Мы запрашиваем второй, третий и т.д. "СС-23" отваливает от нас, прибавляет ход и огрызается - "советский союз", "советский союз". Мы за ним. Просто начали игру, давно своих не видели. Так продолжалось до рассвета. С рассветом они обнаружили, что мы тоже "Советский Союз", когда-то были в одном ОДАСС. Лёг в дрейф, мы подошли на голосовую связь и выяснили, что мы оба имеем одно задание. После этого разошлись каждый по-своему решать одну и ту же задачу.
Спустя лет двадцать, я был приглашён на день рождения друга моего зятя в Дальнереченске Приморского края, и там встретился с бывшим командиром "СС-23" Мишей Заблоцким. В воспоминаниях о службе, за рюмкой, мы случайно вышли на эту тему и Миша узнал, что это я так зло шутил над ним посреди Тихого Океана. Он возмутился и говорит, что мы уже хотели докладывать в базу, что нас преследует американский военный корабль.
Потом "СС-23" подтянули к нам с задачей наблюдения за работой "Гломар". Меня назначили старшим. Я дал задание наблюдать за работой "Гломар" и все данные к концу суток докладывать мне. Толку с него не было никакого. Он удалился на почтительное расстояние и давал мне сведения - сколько труб за сутки опущено или поднято. Мы всеми силами пытались выяснить характер работы, только догадывались кое о чём. Для наблюдения за подобными работами у нас не было ничего. Ни боевых пловцов, которые могли бы посмотреть, что происходит под "Гломар". Даже аппаратура подводного телевидения, которая пришла вместе с кораблём из Швеции, давно была в нерабочем состоянии. А по связи американцы передавали дезинформацию, в «открытую» докладывали о результатах взятых проб с грунта - образцах пород. "Гломар" был оборудован самыми современными механизмами и аппаратурой. Судно спокойно удерживалось в любую погоду в одной точке, используя кормовые и носовые гребные винты и подруливающие устройства, а своё место контролировали с помощью спутниковой навигации, а работы производились на глубине 5 - 6 тысяч метров. Для нас всё это было фантастикой. Мы так ничем не смогли подтвердить факт производимых работ. Потом "Гломар" ушёл на Гавайи. Мы его сопроводили до Гонолулу. Шли они со скоростью 4 - 5 узлов. От нечего делать я запросил их, почему они так медленно ползут. Они ответили, что имеют неисправности главного двигателя. Я предложил им буксировку до Гонолулу со скоростью 6 - 7 узлов. Они вежливо отказались от помощи.
Были «рядовые», походы на боевую службу во Вьетнам, на Гуам. Интересно и необычно было возвращение из одного из походов на Гуам. Отбыв установленный срок, своё дежурство, мы в августе возвращались домой. У моей жены 29 августа день рождения. Я рассчитал, что мы прибываем числа 25-го, думаю, успеваю. Нарушил старую морскую традицию - наперёд не рассчитывать время прибытия. Время это тайфунное, не спокойное. И вот, почти с началом нашего движения, южнее Гуама зародился тропический циклон, который впоследствии получил имя "Трикс", и начинает движение на север. Я сразу обратил на него внимание и тщательно следил за его движением. Всё складывалось в мою пользу, пока не вмешалось командование флотом. Тайфун задержался у южной части Японских островов, видимо, «размышляя» куда ему идти - в Японское море или с океанской стороны Японии. Я просчитал оба варианта. В обоих случаях он мне не опасен. Если он войдёт в Японское море, я его пережду за Японией, в океане.
ГиСУ "Гидрограф". Цусимский пролив.Траурный митинг.
Если он пойдёт вдоль Японии с океанской стороны, я успеваю заскочить в Японское море, и там он опять будет мне не страшен. Всё шло прекрасно, мы соревновались с тайфуном и я выигрывал. Но! Вмешалось командование. Я на подходе к 37-й параллели получаю приказание: «Выше 37-й параллели не подниматься, ждать прохождения тайфуна». Это дикое приказание меня возмутило, что там и чем думают наверху. Я пересёк 37-ю параллель и в течение суток, продолжая движение по своему плану, пытался доказать свою правоту. Но силы в споре были неравные. Мне поступило грозное приказание командующего флотом: «Немедленно повернуть назад и спуститься за 37-ю параллель». Пришлось, скрепя сердце выполнять. Через двое суток картина прояснилась, тайфун пошёл с океанской стороны Японии, навстречу мне. Убегать было уже некуда. Произошла встреча почти с центром тайфуна. Мы разошлись примерно в ста милях. Трепало так, что оборвало все антенны, сдуло всё лишнее с верхней палубы. Более чем на сутки была потеряна связь с базой. Жене моей заботливый сосед, служащий в штабе флота, успел сообщить, что мой корабль пропал в океане. Когда мы вынырнули из под тайфуна и появилась связь, я доложил, что всё в порядке, все живы и здоровы, следуем в базу. Нас, кстати, уже действительно считали пропавшими. В этом районе тогда затонуло несколько судов в битве с тайфуном. Вместо 25-го августа, мы пришли в базу 3-го сентября. Опоздал я на день рождения жены. Командующий флотом отметил с неудовольствием - как так получилось, что прогноз командира какого-то кораблика оказался более правильным, чем прогноз всей гидрометеослужбы флота.
На этом неприятности не кончились. Через день после прибытия, меня со всеми вахтенными документами, вызвал на разбор начальник КП флота контр-адмирал Корбан Владимир Яковлевич, бывший подводник и страшный матерщинник, об этом знал весь флот.
Я подготовил в оправдание схему движения корабля и тайфуна, которая отменно подтверждала мою правоту. Мой любимый Андрей Иванович Проценко изъявил желание пойти со мной, хотя вызывали меня с документами корабельными.
- «Ты действовал правильно, и я тебя буду защищать»
Разбор был односторонний, почему я, получив приказание командующего флотом, не выполнил его немедленно. Я развернул свою схему и наглядно подтвердил свою правоту. В запальчивости даже сказал, что даже дураку было ясно, что надо так действовать. Корбан В.Я. не обиделся на меня, видя мою правоту, но вызвал он меня не для этого. Опять таки, чтобы всё-таки взгреть меня, он сказал, что если бы я сразу выполнил приказание, то было бы намного легче нам. Я ему опять же доказал, что если бы я сразу выполнил приказание, то был бы не в ста милях от центра, а прямо в центре, и тогда, может быть, мы с вами сейчас не беседовали бы. Всё-таки, пожурив за неисполнительность, Корбан В.Я. отпустил меня. Так закончился один из рядовых походов РЗК "Гидрограф". Меня за это не наказали - есть такая мера поощрения на флоте.
Интересен был короткий поход на Курилы, остров Итуруп. Цель похода - свозить комиссию управления разведки флота для проверки подготовленности к зиме команды пеленгаторного пункта. В состав комиссии вошли разные специалисты управления разведки, всего человек 12 - 15 во главе с начальником разведки капитаном 1 ранга Домысловским Виктором Александровичем. Командир бригады, капитан 1 ранга Лукаш Дмитрий Тимофеевич, провёл со мной длительную беседу в ходе подготовки. Суть беседы – сделать всё необходимое, но чтобы начальнику разведки было комфортно на корабле во время похода. По вашему кораблю, говорил комбриг, начальник разведки будет судить обо всей бригаде. Я из «кожи не лез» для создания комфорта начальнику разведки флота, но Домысловский В.А. после похода дал высокую оценку экипажу корабля. Перед выходом корабля я собрал весь экипаж и тоже провёл длительную беседу. Объяснил, что поход не обычный, на борту будет начальник разведки и группа офицеров управления, по нашему кораблю начальник будет судить о всей бригаде. Такие походы не знаю, были ли в истории бригады и дивизиона, чтобы целый поход на борту находился начальник разведки флота со своим штабом. На корабле должен быть идеальный порядок, объяснял я, все строго по объявленной форме, безупречное выполнение команд, воинская вежливость, подтянутость и т. д. В общем, чтобы у начальника сложилось впечатление, что на корабле все матросы и офицеры орлы. Примерно такую оценку и высказал начальник разведки комбригу после возвращения из похода. Весь экипаж с высокой ответственностью отнёсся к моему инструктажу, и старались, чтобы всё так и было.
Все корабли разведки постоянно перенаселены, и принять на борт лишнего человека всегда проблема. Например, когда мы были в районе острова Гуам с "Пеленга" на "Гидрограф" передавали группу мичманов-стажёров, в которой был сын командующего флотом мичман Амелько.
ГиСу "Пеленг", у ЗП США. Старпом капитан-лейтенант Бурмистров Э.И., врач корабля и командир группы РР лейтенант Амелько Н.Н.
Старпом с "Гидрографа" прибыл ко мне, я был старпом на "Пеленге", лично узнать - где я размещал Амелько. Я подшутил над ним, сказал, что уступил свою каюту. Он задумался и сказал, что тоже так сделает.
Для размещения членов комиссии пришлось уплотнить своих офицеров, а основную массу поселили в лазарет. Там было четыре стационарных койки и приспособили ещё времянки. Домысловский В.А. поселился на КПР, бывшей флагманской каюте, благо она ещё не совсем утратила своего назначения, техники там было мало. Ни в пример Андрею Ивановичу, который прибыв на корабль, в первую очередь в приказном порядке, выселял командира корабля из каюты, Виктор Александрович, когда я ему предложил свою каюту сказал, что каюта командира корабля это святое место, и его другому человеку занимать не положено.
Переход на остров Итуруп прошёл спокойно, без каких-либо нарушений походной жизни и приключений. Мы стали на якорь напротив базирования нашего пункта. Связь с берегом поддерживалась с помощью нашего вельбота. Комиссию высадили на берег, и она начала работу, а мы занялись рыбалкой, на досуге, конечно. Как раз в это время шла на нерест горбуша. Ловить её не представляло никакого труда, греби хоть лопатой из речушки.
Мы набрали, сколько хотели рыбы, насолили икры. Я даже один раз осмелился попробовать сходить на охоту на медведя. Рыбаки показали нам убитого медведя и сказали, что их тут тьма. Доложил Домысловскому В.А., что хочу испытать охотничье счастье. Он засомневался - нужно ли, и спросил, видел ли я когда-нибудь живого медведя. Я заверил, что видел и не раз, правда только в зверинцах и цирке. Он попытался меня отговорить, но видя мою уверенность, согласился.
Я взял с собой одного старшину, чтобы было не скучно, дал ему ПМ с обоймой патронов, а сам вооружился охотничьим ружьём, которое было всё время при мне на корабле, а на случай рукопашной засунул за пояс ПМ, но до этого не дошло. Мы высадились на берег и пошли в лес вдоль речки. Речушка 1.5 - 2 метра шириной и глубина ниже колена, а местами по щиколотку, но рыбы в ней - ступить некуда. Частенько рыба даже не в состоянии увернуться от ноги и наступаешь на неё. Процедура, не из приятных, когда у тебя под ногой что-то живое. Будучи ещё мичманом стажёром, я был в лесу на острове Сахалине в районе мыса Терпения. Лес там был сказочно красив, и ходить по нему было одно удовольствие. Я думал, что и здесь так же, но увы при попытке оторваться от речки, мы кое как осилили метров 50 и выбились из сил. Густая выше пояса трава и почти сплошной кедровый стланик. Всё желание к охоте пропало, и мы повернули назад. Встреча с медведем не состоялась. Кому-то из нас повезло? Я потом сообразил, что повезло, конечно, мне.
Корабельные офицеры тоже желали походить по берегу, и я отпустил трёх лейтенантов до 18-ти часов побродить по берегу, позагорать. Лейтенанты высадились на берег. Недалеко был небольшой рыбацкий посёлок, буквально несколько домов, был там и продуктовый магазинчик. Естественно, они направились в первую очередь в магазин. Выяснили у продавщицы, что недалеко есть озеро, и решили пойти на озеро покупаться. Чтобы было веселее, решили прихватить что-нибудь из спиртного. В магазине из спиртного было только шампанское и разливное вино. Шампанским они решили «не пачкаться», а взять вина. Попросили у продавщицы на время эмалированное ведро, взяли целое ведро вина, и пошли на озеро. Чуть позже в этот магазин зашёл, проезжающий мимо Домысловский В.А. Он ехал в посёлок на другой стороне острова, где базировалась наша авиация. По пути они решили выпить по стакану вина. Когда они обратились с такой просьбой к продавщице, она удивлённо ответила, что так мало. Вот ваши ребята полчаса назад взяли целое ведро.
В назначенное время в установленном месте лейтенанты не появились. Видимо, не успели допить вино. Появились они с пустым ведром в магазине как раз в тот момент, когда возвращался из посёлка Домысловский В.А. Хмельные лейтенанты очень культурно и вежливо предложили начальнику разведки выпить с ними шампанского. Домысловский В.А. в этом не нашёл ничего страшного и выпил с ними бокал шампанского. Когда стали уезжать, он решил забрать лейтенантов в газик с собой, но вместились только двое. Третий высокий, молодой, стройный лейтенант Фоменко никак не входил. Продавщица мигом сообразила и попросила Домысловского В.А. оставить его под её ответственность до утра. Машина уехала, но когда она подъехали к месту подхода вельбота, Фоменко был уже там, машину опередил. Всех троих, лейтенантов я сразу наказал и объявил офицерам, что больше до возвращения во Владивосток сходов на берег не будет.
По окончанию проверки начальник пеленгаторного пункта пригласил всю комиссию на прощальный обед. У дома начальника пункта стоял длинный деревянный стол, позволявший разместиться всем приглашенным. Домысловский В.А. пригласил и меня. На столе в алюминиевых мисках парила рассыпчатая картошка, малосольные огурцы так и притягивали к себе, полные тарелки отборной красной икры и рядом со столом в двух лагунах аппетитно дымилась тройная уха. Всем очень понравилось гостеприимство начальника пеленгаторного пункта.
После завершения обеда мы отбыли к острову Шикотан. Там в бухте Крабовой стояло несколько арестованных японских шхун, и Домысловский В.А. хотел выбрать шхуну, подходящую для разведки. Мы стали на якорь у острова и Домысловский В.А. убыл на берег. Я взял группу офицеров и решил организовать экскурсию на рыбозавод, выпускающий знаменитые сайровые консервы. Экскурсия прошла интересно. Гидом нашим была миловидная молодая женщина из руководства завода. Она всё нам показала весь процесс от сырой рыбы до банки консервов. У конвейера, по которому двигались банки, стояли женщины и быстро выполняли каждая свою операцию. Даже вид бравых морских офицеров не повлиял на их темп работы. Наш гид охарактеризовала нам передовиков производства, не забыв подчеркнуть какая из них не прочь завести знакомство с молодым офицером. Нас это не заинтересовало, так как уже вечером мы должны были двигать дальше.
По прибытии на корабль, мне доложили, что Домысловский В.А. уже на борту, у него гости, и он вызывает меня. Я прибыл по вызову. В каюте у Домысловского В.А. находились два майора пограничника - местное начальство. Домысловский В.А. пригласил меня к столу, сказав, что я тут без тебя гостей принимаю. Я посидел немного в их компании и, сославшись на службу, отпросился на выход. Пограничники прибыли на корабль на небольшой японской шхуне, и когда я вышел от начальника, то сразу увидел, что на этой «шхунешке» вокруг корабля уже гоняют мои матросы. Я мигом подозвал их к борту и устроил разнос, но они заверили меня, что всё это с позволения пограничников и чуть даже не по их просьбе. Я приказал всё равно шхуну поставить к борту. Через некоторое время гости собрались уходить на берег, но двигатель на шхуне не запускался. Хозяева заявили, что мои матросы стравили весь воздух и теперь двигатель не запустить. Шхуну надо отбуксировать к берегу. Они просто не знали способностей моряков и возможностей корабля. Я вызвал любителей покататься и через 10 - 15 минут шхуна, к великому удивлению пограничников, была на ходу.
Домысловский В.А. приказал мне перейти в другое место и стать на якорь до следующего дня, а сам пошёл отдыхать. Сутки заканчивались, когда мы стали на якорь в указанной точке. Ещё во время перехода ко мне несколько раз подходили гонцы от офицеров управления и приглашали отметить наш удачный поход. Я отнекивался, ссылаясь на занятость. Офицеры собрались в лазарете и устроили там небольшой сабантуй. С постановкой на якорь меня всё-таки затащили в лазарет. Я выпил пару рюмок и, сославшись на усталость, ушёл спать. Пир продолжался, потянуло на песни. А в это время проснулся Домысловский В.А. и вышел на палубу подышать свежим воздухом. Услышав залихватские песни, он пошёл на огонёк, встал около открытого иллюминатора и немного послушал весёлую компанию. Утром он вместо похмелья устроил офицерам разнос. Всю вину за организацию этого «хмельного» мероприятия взял на себя главный инженер Ружа.
Домысловский В.А. объявил Руже трое суток ареста, а мне приказал привести наказание в исполнение - посадить его в цепной ящик. Я стал доказывать, что это опасно для жизни и ни в коем случае нельзя это делать. Не сразу, но Виктор Александрович согласился со мной и решил отбытие наказания перенести до прихода в базу.
Мы двинулись с утра в Корсаков, очередной пункт захода. На переходе ко мне прибыл наш баталер мичман Рогуля Н.Г. и доложил, что обед будет не солёный. Вся соль ушла на засолку рыбы, не осталась ни грамма. Я отчитал его за этот «прохлоп», но пообещал подойти к причалу до обеда, а ты мигом беги в магазин за солью. Обед был солёный, конечно в меру.
В Корсакове, как я и обещал своим офицерам, за провинность на Итурупе, на берег никого не отпустил. Сводили в культпоход матросов, для знакомства с городом, а офицеров штаба Домысловский В.А. отпустил до 24.00. Погода к вечеру испортилась, корму стало колотить о причал, трап еле выдерживал болтанку. Я повременил до 24.00 и приказал убрать трап, чтобы его сохранить. Дежурный по кораблю перед уборкой трапа доложил мне, что с берега не прибыл флагманский связист. Я повторил приказание, раз во время не прибыл, пусть гуляет до утра. Около двух часов ночи меня будит дежурный:
- «Товарищ командир, человек за бортом».
Я со сна не могу понять. Какой человек, за каким бортом, мы же стоим у стенки. Рыкнул на дежурного:
- «Что за чепуху вы несёте?».
Оказалось, что не прибывший во время связист, после возвращения, решил зайти на корабль по швартовам, но не осилил, сорвался и сейчас плавает под кормой. Я мигом выскочил, но к этому времени отважный, мокрый связист уже выкарабкивался на причал. Я вызвал ещё рассыльного, и мы вчетвером поставили трап, связист быстренько забежал на борт. Я предупредил, что свидетелей этого происшествия только четверо. Больше, чтобы никто об этом не узнал, что офицер представитель управления разведки, а в жизни всякое может случиться и с каждым. Об этом случае я ни от кого больше не слышал до конца своей службы на корабле. Мокрого связиста забрал к себе в каюту, заказал душ. Он отстирался, отогрелся, выпил полстакана спирта и ушёл спать. Я его предупредил, чтобы он о своих приключениях не распространялся. Утром он ничем не отличался от остальных офицеров управления, правда, фуражку его проглотило море.
Погода испортилась, и мы под утро отошли от причала, так и не заправившись водой. Поболтавшись на рейде в ожидании погоды, решили двинуть до залива Владимира, там пополнить запасы воды.
ГиСу "Гидрограф" . В заливе Владимира.
Переход в штормовых условиях до Владимира прошёл без проблем. К концу суток мы вошли в залив. Оперативный дежурный нам дал место стоянки, зная, что на борту находится заместитель начальника штаба флота, он нас встретил на катере, на подходе к причалу, поднялся врубку и, умоляя, стал рекомендовать стать на якорь до утра, а поутру, в светлое время, подойти к причалу и стать рядом со стратегической ПЛ, несущей дежурство.
- «Не дай бог, в темноте навалитесь на лодку, будет шум до Москвы» - так он нам обрисовал ситуацию. Домысловский В.А. спросил моё мнение - смогу ли я безаварийно пришвартоваться к причалу рядом с лодкой. Мы подошли поближе, осветили место швартовки. Ветер к тому времени стих, помех для швартовки никаких не было, кроме того, что места впритык. Я сказал, что ситуация простейшая, гарантирую безаварийную швартовку. Мы спокойно ошвартовались и к утру приняли полный запас воды, что было очень важно, так как во Владивостоке в то время было безводье.
Днём Домысловский В.А. с частью офицеров штаба убыл на берег по своим служебным делам и порекомендовал мне сделать по посёлку строевую прогулку, взбодрить местное население. Я построил весь экипаж в парадной форме, объяснил морякам, что мы сейчас будем демонстрировать населению военно-морскую мощь. Чтобы вид был у всех бравый, все улыбались и чётко выдерживали строй (моряки строй, даже можно сказать презирают), подобрали песни какие петь и двинулись. Эффект был поразительный. Я не строевик, поэтому командовать доверил старпому, а сам шёл по тротуару рядом. За время нашего прохода ко мне раз пятнадцать обращались мужчины и женщины - откуда у нас взялись такие бравые моряки, а «пацанва» почти всё время сопровождала строй. Так неожиданно мы внесли свежую струю в спокойную жизнь посёлка. Вечером мы двинулись домой, и благополучно завершили этот короткий, по нашим меркам, но очень важный для бригады, как говорил комбриг, поход, и получили высокую оценку начальника разведки.
Меня за это комбриг похвалил перед командирами кораблей: «Вот умеет же организовать экипаж, когда надо».
Экипаж ГИСУ «Гидрограф» был крепкий, спаянный, хорошо подготовлен, что своими делами доказывал не раз.
Назад Дальше
Бурмистров Э.И. "Будни морских разведчиков. Взгляд с мостика разведывательного корабля". |
